Я наблюдала за ней каждое утро, прогуливаясь от крыльца к забору с горячей чашкой какао в руках. Дышала холодным воздухом, любовалась на инопланетное растение и изредка перекидывалась словом-другим с соседом, который, кажется, пребывал от нового приобретения в полнейшем восторге. По крайней мере, такого удивления, какое выказывала я из-за скорости всхода ростков, он отнюдь не проявлял – скорее, радовался тому, что ягоды поспели так быстро, а еще их хорошей «вписываемости» в общий садовый ландшафт.

Они поспевали слишком быстро. Поразительные люди…

Радовались, косо глядя на Эльконто, и Смешарики – тихо посмеивались, когда тот в очередной раз уносил «Сириану» с собой и, как ни странно, купить «свою» приставку больше не просили. Они однозначно что-то задумали, и это настораживало.

Однако этим утром, стоя у ограды собственного особняка с чашкой горячего какао в руках и глядя на ижму, я думала не Фуриях, а о том, как быстро и незаметно пронеслись мимо последние две недели.

Сегодня вечером прилетят с островов Тайра и Стив, завтра наступит долгожданный праздник Дэйна, которого тот ждал с нетерпением, еще через день вернется с далекого Уровня Дрейк.

Две недели, а ощущение, что прожита целая жизнь, наполненная лекциями, чтением, записями, разборами собственных и чужих стрессов, приключениями, Баалом, Алей и душевными терзаниями Сиблинга.

Кстати, этим утром снайпер сказал, что Джон абсолютно «не в себе».

Интересно, что бы это значило? Не пойдешь ведь, не спросишь обо всем у Яны…

Не хотелось думать об этом, но, увы, когда я собиралась в Реактор, меня терзало смутное чувство тревоги.

Лекции на этот раз не получилось – получилась беседа. Дрейк выделил на нашу виртуальную встречу всего лишь двадцать минут и теперь привычно наблюдал за мной – тихой и задумчивой – с висящего на стене экрана:

– Соскучилась по Тайре?

Я кивнула.

– Теперь понимаешь, зачем я попросил ее уехать? Чтобы у нас с тобой была эта возможность побеседовать на тему людского здоровья. Я хотел поднять и разобрать этот пласт знаний именно с тобой – помочь разобраться и понять множество важных вещей – Тайра бы помешала. В переносном смысле этого слова – у нее свой путь.

– Я понимаю.

Теперь я действительно понимала. И то, почему ее отправили на острова, и причину, по которой запретили звонить. Конечно, это не означало, что я по ней не скучала, – все-таки мы здорово «слиплись» за последние месяцы, через многое прошли вместе, – но Дрейк был прав: тема Лууле – моя тема. Наша общая, людская, предназначенная для тех, кто «не видит».

Глядя на пухлую тетрадь-конспект, которую теперь так любила изучать по вечерам Клэр, я дивилась новому, возникшему совсем недавно чувству – тоске. Наверное, я буду скучать по этому кабинету: по Дрейку на экране, по нашим «вынужденным» беседам в отсутствии возможности общаться, находясь рядом, по этому кабинету – во всем, оказывается, есть своя прелесть.

– Что-то Джон совсем раскис, – будто бы невзначай бросил Дрейк и специально отвернулся, не стал давить – мол, захочешь – расскажешь.

Носимая мной тревога в очередной раз качнулась; по глади хорошего настроения пробежали волны, и я не удержалась:

– Это я во всем виновата, Дрейк.

– В каком смысле? Решила взгромоздить на себя еще один пласт вины? Зачем?

– Потому что это я подкинула ему ту записку. Точнее, Фурии, которых я попросила это сделать.

– Расскажешь подробнее?

Он просил – он не настаивал. Предлагал выбор, и я была ему за это благодарна.

Я тяжело вздохнула, подумала о том, что, наверное, могу получить за свои поступки выговор, однако приняла, как мне показалось, верное решение и принялась говорить.

– Теперь видишь? Если бы я не пожелала быть «хорошей» для Дэйна – помочь ему с днем рождения, – Сиблинг не был бы сейчас раскисшим. Наверное, у них с Яной что-то не клеится, и это целиком и полностью моя вина.

Дрейк качал головой. По-доброму, как Дед Мороз, глядя на растерявших в зимнем лесу подарки из мешка зайчиков.

– А твоя ли?

– Моя? Конечно.

– Но почему? Не тому ли я тебя все это время учил, что взваливать на себя чувство вины неверно? И не от нее ли берут начало все болезни?

– А как не взваливать?

Я терзала пальцами уголок тетради.

– Очень просто: сделай вывод о том, поступила ли бы так в следующий раз или нет, и спокойно живи дальше. Если это ошибка – не совершай ее больше, если не ошибка – тем более винить себя не стоит. Тебе представилась возможность пройти еще один урок, один из самых ценных – урок под названием «благие намерения». Как думаешь, сколько людей в этом или любом другом мире страдает тем же самым – желанием по-своему улучшить чужую жизнь? Проще говоря «помочь»?

– Все.

– Да, почти все. А многие ли знают о том, что на самом деле «хорошо», а что «плохо»? Нет. И потому постоянно проявляют нездоровое любопытство, лезут друг к другу с советами, настаивают «сделай так», «сделай эдак» и извечным «давай я тебе помогу».

После этой фразы я улыбнулась – да, «давай я тебе помогу» – это наше все. Мы ведь «добрые», мы хотим «добра», мы творим «добро». Которое потом непостижимым образом превращается в противоположную ему энергию.

– Но как мне не винить себя, если Джону плохо?

– А плохо ли ему по твоей вине? Или же по своей? И не считаешь ли ты, что просто дала ему выбор? Ты ведь не тащила его силой в эту будку, не заставляла идти к ней и знакомиться, не доводила его до того состояния, в котором он пребывает сейчас? Нет. Значит, это его выбор.

– Да, который я ему предоставила.

– Ди, тебе каждый день кто-нибудь предоставляет выбор, как себя вести. И ты выбираешь. Быть доброй, быть злой, быть жадной, быть щедрой; соглашаться, не соглашаться, идти куда-то, не идти. И поступаешь ты так, исходя из накопившихся в тебе стрессовых пластов – если они срабатывают, поступаешь неадекватно и копишь в себе негативную энергию, если не срабатывают за отсутствием таковых, ведешь себя адекватно, из любви и через любовь. Так случилось и с Джоном: ты подкинула ему записку, но не заставляла делать всего остального.

– Значит, мне не стоит думать, что я виновата? Я, или Дэйн, или кто-то еще?

– Не стоит. Но при этом стоит осознавать, что ты вмешалась в чужую жизнь с «благими намерениями», которые повлекли за собой последствия. И, когда тебе захочется сделать подобное в следующий раз, подумай – стоит оно того или не стоит? Не запрещай, не ругай себя, не копи стрессы – просто подумай.

– Я подумаю, – прошептала я тихо. Так тихо, что едва расслышала собственные слова.

Он меня понял – Дрейк. Не стал судить или читать нотации – в очередной раз просто и понятно объяснил сложившуюся ситуацию.