Вард скривился и ядовито ответил:

— Вот и расскажешь ей, как сильно любишь Дамаск. Портал открывай.

Марк взмахнул рукой, прокладывая переход с крыши замка на горное видгарское плато.

Вард вышел из портала и на мгновение застыл, осматриваясь. Золотой город видгаров поражал своим величием и запустением. Будто огромного золотого дракона победили не в бою, забросав копьями, а сразила на полпути хворь, заставив величественное создание умирать медленно. И от этого зрелища неприятно зудело внутри.

Вард давно привык к царапающим ощущениям, которое часто заставляла его испытывать собственная магия. Легкий дискомфорт часто означал, что кому-то требуется помощь целителя. Но здесь слишком пусто и казалось, что исцеления просит сама видгарская столица.

Варду казалось, что он шагает по огромному могильнику. Завывания ветра в пустых глазницах золотых домов, осыпающаяся крошка мрамора под ногами, всепроникающий разрушающий плющ — каждый шаг по городу-призраку заставлял его содрогаться и морщиться от неприятных ощущений.

Хмель, бродивший в голове, отступил, повинуясь новым ощущениям. Магия решила, что ей нужен трезвый и сосредоточенный хозяин.

Пустынная улица уперлась в огромные золотые ворота, створка которых висела уже на одной петле и жалобно скрипела от ветра. Вард поднял голову. Возглас восхищения невольно сорвался с губ. Золотой храм, огромный, широкий и казалось живой. Вард почувствовал, как волны энергии расходятся вокруг, поддерживая в этом мире слабые отблески жизни. Блики солнца, отражающиеся от золотых пластин, слепили глаза и превращали все здание в огромный не гаснувший костер.

Но что-то было не так в этом строении. Вард чувствовал это всем своим хилфлайгонским чутьем. Мало кто понимал, что значит родиться целителем неба. В момент вся память предков всплывала на поверхность, нашептывала, подталкивала и заставляла действовать с несвойственной годам мудростью. И вот сейчас древний старый многотысячелетний целитель просыпался внутри него, подтверждая правильность выбранного пути.

Сегодня помощи хилфлайгона требовал не человек, его лекарским рукам доверял свою судьбу целый город. От осознания этого загрохотало внутри от вполне закономерного опасения и страха, что ему не хватит сил. Заныли лопатки, отвлекая Варда от собственных эмоций.

Он прикрыл глаза, борясь с неожиданной болью. Да что ж это? Но кто-то мудрый и старый внутри него лишь усмехался и подмигивал подбадривающее.

В храм! Решение пришло как одно из многих озарений, нашептанное предками.

Вард схватился за ручку двери, собираясь распахнуть ее, но ему помешали.

Кто-то схватил его за руку, подбираясь со спины. Единение с магией спало будто наваждение. Сработали приобретенные инстинкты воина. Вард резко скинул чужой захват и отпрыгнул, на ходу вытаскивая мечи. Но атаковать его никто не собирался. Когда эмоции улеглись, Вард узнал учителя.

Мастер Лерон даже не попытался вытащить оружие. Только усмехнулся, внимательно наблюдая за реакцией ученика.

— Неплохо, — спокойно сказал он. — За реакцию — плюс, за то, что позволил подойти к себе со спины — минус.

— Что вы здесь делаете, учитель? — буркнул Вард, возвращая мечи в ножны.

На самом деле он уже понял, что его подозрение оказалось верным. Мастер Лерон темный маг, он видит нити Бездны и просто не мог ошибиться в таком вопросе, как выгорание магии.

— Не думаю, что это твое дело, — прищурился Лерон.

— А я думаю мое.

Вард знал, что дерзить учителю чревато, но осознание того, что мастер намеренно убедил Магду в выгорании видгарской магии, злило и вдохновляло на дерзкую смелость. Так всегда случалось, когда кто-то пытался навредить пациенту хилфлайгона. Мудрый опытный целитель внутри его знал, что это так и бесновался.

А магии вторило собственное сердце. Никому нельзя обижать его женщину, даже если обидчик — ее собственный дед.

В такие моменты Вард не представлял как выглядит со стороны, но в одном был уверен — его глаза стали янтарно-медовыми, поэтому так тяжело сопротивляться агрессивным мыслям. Еще одно наследие предков, которое иногда так трудно контролировать.

Но учитель не обратил внимание на дерзкий эмоциональный выпал в свой адрес. Мастер стоял у подножья храма, поднявшись на ступень одной ногой. Тяжело понять по его лицу течение мыслей в голове, но ни в позе, ни во взгляде учителя не было агрессии, поэтому Вард заметно расслабился.

Предчувствие боя отступило, уступая место ноющей боли в спине.

— Карающий! Да ты его копия! — спокойно с небольшой долей удивления сказал вдруг учитель. — Даже нити сверкают так же.

— О чем вы? — удивился Вард, сбитый с толку таким замечанием.

— Ты очень похож на моего заклятого друга, своего деда. И смотришь на меня так же. Догадался все-таки?!

— Что вы что-то сделали с магией Магды? — ядовито спросил Вард, недовольно скривившись.

Подобный вывод напрашивался сам. Присутствие мастера Лерона на горном плато подтвердило подозрения лекаря. Но учитель проигнорировал его вопрос.

Он со вздохом осмотрелся и вдруг заметил:

— Чудный город здесь был когда-то. Богатый, живой. Пламя танцевало в каждом доме. Маги войны и крови любили массовые праздники. Много вина, музыки, танцев и огненных шоу. Здесь была особая атмосфера. Ощущение полноты жизни. Но все закончилось в один миг. Видгары сгинули в веках, а вместе с ними ушла душа из величественного города. Находиться здесь тяжело. Ты особо должен чувствовать эту атмосферу упадка. Хилфлайгоны всегда страдали, когда кто-то обижал их подопечных. Ты знаешь, почему из всех целителей неба в Симфонии осталась только твоя бабушка?

Зачарованный словами учителя Вард машинально покачал головой.

— Все они, величественные и истинные, а от того высокомерные в момент поднялись в небо, когда почувствовали невероятный по силе зов умирающего воинства видгаров. А твою прародительницу силой заставили остаться в «царстве теней». Она была единственной женщиной хилфлайгоном, истинной, не полукровкой. Единственная надежда твоих предков на возрождение расы целителей неба.

Лерон замолчал. Он не смотрел на своего ученика, изучая ступени храма. А после вдруг с грустной усмешкой сказал:

— Ничего не вышло у них. Не смогла королева пережить смерть огненной расы, ушла к предкам, подарив миру полукровку. Вряд ли есть в нашем мире более печальная история, чем гибель двух рас, которые всегда жили в симбиозе друг с другом. Страстные и невероятно сильные воины-видгары и смиряющие их пыл спокойные целители-хилфлайгоны. Мое прошлое воплощение помнит тот бой. И я иногда помню, — с горечью добавил учитель, — воспоминания о древних временах с возрастом все чаще терзают меня. Я знаю, что мне пора переродиться. Но не могу, — со вздохом закончил он. — И дело не только в Крис. А в вас молодых идиотах, — с усмешкой закончил он. — Лезете в то, чего не понимаете.