успеха их миссии, от каждого правильного или неправильного слова зависят не что-нибудь, а жизни! Всех — от сестрёнки Ринни-то до Самого-Главного-Дяди на Мрекском болоте!

Ира прикрыла глаза. Хватит! Нельзя больше позволять себе прятаться за спинами и взваливать свои проблемы на других. Время видеть, слышать и наблюдать прошло. Пора начинать думать головой и делать. Тщательно подбирая каждое слово, она сказала:

— Лэтте-ри, простите, что обидела предположением, что вы могли предложить мне подобный дар в корыстных целях. Я знаю, что для вас значит тепло. Это моя ошибка — судить ваши поступки по обычаям моего дома. Я благодарна вам за то, что вы хотите быть рядом. Но этот шаг для меня сейчас слишком сложен. Мне нужно перестать бояться и разобраться в себе. Вы позволите ещё подумать? Обещаю, я постараюсь выразить свой ответ в словах.

— Конечно.

Пауза дала им понять, что разговор дошёл до логической точки. Лэтте-ри встал, протянул ей руку и повёл обратно к палатке. У самого входа отпустил ладонь и, слегка кивнув, собрался уйти в сторону костра.

— Лэтте-ри.

Он обернулся.

— Спасибо вам за вашу искренность.

Глава 11

Граница

Лес сменился широкими лугами, и единственное скопление деревьев стеной перекрывало горизонт.

Руин-Ло. «Шепчущий болью».

Животные шагали медленнее, урусы постоянно шевелили ушами и припадали носом к земле, нервничая по мере сокращения оставшегося пути. Но не нужно было быть зверем, чтобы понять, что они уже близко.

Когда шёпот впервые долетел до Иры, она сначала подумала, что что-то опять тревожит Варна. Постепенно шум нарастал, облекаясь в эмоции. Непередаваемая тоска в каждой новой приходящей волне.

«Эй! — Ира обеспокоенно оглянулась. — Что с тобой творится?»

«Это не я», — пришёл ответ, окрашенный холодом и какой-то… словно сквозь сито просеянный, пробравшийся через что-то. Ира «тронула» сознание вожака, почувствовав, что оное закрыто бастионом по самое не могу. Он защищался. Защищался от чего-то извне.

На всякий случай она постаралась прикрыть и свой разум тоже, но это далось с трудом. Боль неведомого создания брала за самое сердце и молила о сочувствии. Это как закрывать дверь перед нищим ребёнком, со слезами просящим кусок хлеба. Возводя щит, она чувствовала себя последней скотиной. И в итоге бросила это занятие. Отчаяние пробиралось к самому сердцу, и ей невыносимо становилось от мысли, что исцелить эту боль не дано. Кто же там так сильно плачет?

Деревья при ближнем рассмотрении мало уступали по высоте деревьям Заповедного леса. Шум качающихся крон смешивался с шёпотом и отбивал всякую охоту приближаться. Солдаты подобрали поводья, заставляя архи осознать, что в любой момент последует команда. Чем ближе они подъезжали, тем более маленькой чувствовала себя Ира. И когда, наконец, встали в тридцати метрах от негостеприимного сумрака, она с трудом сдерживалась, чтобы не послать Смагу прочь от него.

— Вы говорили, что знакомы с обычаями племени, что обитает здесь? — обратилась Ира к Мритнерилии. — Что нам делать?

Женщина спрыгнула со своего архи, полезла в седельную сумку и достала оттуда небольшой мешок. Сев на земле по-турецки, она вытряхнула на землю горсть крохотных керамических сосудов.

— Знакома. Достаточно, чтобы допустили до испытания шёпотом. Четыре десятка успешных торговых караванов.

Доваль присвистнул.

— Четыре десятка? Я восхищён, госпожа Мритнерилия!

Женщина только насмешливо приподняла губу.

— Это сквирри. Опыт тут бессилен. Каждая проверка — как первая. Хотя способность следовать чужому правилу и закону весьма ценится этим племенем.

Она открывала одну склянку за другой, и Ира с высоты седла увидела, что они заполнены разноцветными субстанциями разной консистенции.

— Как я понимаю, никто не возражает, что нас поведёт ваша боевая подруга? — спросил Каю, обращаюсь к Альтариэну и Ире.

— У вас есть кто-то более знающий? — осведомился герцог, и по его тону стало ясно, что вопрос риторический.

Женщина продолжала делать своё дело, не обращая внимания на диалог за спиной. Разложила небольшой костёр шириной в две ладони, окружила его сосудами. Постепенно они нагревались, и вещество в них становилось жидким. Эйуна подобрала волосы, закрепила ремешком и для надёжности упрятала под небольшой шарфик, который достала из нагрудного кармана. А дальше началось священнодействие под названием макияж. Или грим? Скорее второе, судя по слою и объёмам краски, которые наносились на лицо, постепенно становившееся похожим на размалёванную маску туземца.

Мритнерилия использовала не менее десятка чистых цветов, а на границе некоторых ещё и смешивала их, получая новые оттенки. Точки, треугольнички, площади замысловатой формы — всё казалось выверенным по линейке и абсолютно симметричным, хотя зеркалом женщина не пользовалась. Потом пришла очередь рук, вплоть до локтя. Она без всякого стеснения скинула камзол и рубаху, под которой оказалась тугая перевязка, напрочь лишающая грудь возможности мешать при движении. Шея, плечи. Рисунки стремительно покрывали тело.

Как зачарованные следили за этим действом солдаты, постепенно спешиваясь. Животные, которым шёпот Руин-Ло не давал покоя, медленно отступали назад. Урусы порыкивали, нервничая оттого что хозяева не спешат за ними следом, а архи встревоженно ржали.

Закончив с макияжем, Мрат сгребла сосуды в кучку и отодвинула подальше. Остался только один, содержащий в себе резко пахнущее масло, запах которого распространился вокруг, стоило вытащить пробку. Чуть откинувшись назад, она плеснула немного в костёр.

Пламя разноцветными языками взмыло вверх. Столб из синих, оранжевых и почти красных огненных всполохов плясал, поднимаясь на высоту не меньше метра и обдавая жаром всех, кто находился рядом. Лицо Мрат моментально вспотело, краска потекла. Она отклонилась ещё дальше, ловко удерживая равновесие, и заговорила.

Это был странный язык. «Один раз такое выговорить, и уроки дикции никогда в жизни больше не понадобятся», — подумала Ира, вслушиваясь в незнакомую речь, напоминавшую по ритму детский стишок, невольно ощущая, что тот ей нравится. Весёлый такой. Задорный. Она уже начала выщёлкивать в такт пальцами, когда он неожиданно оборвался. Пламя чуть утихло и постепенно уменьшилось.

— Ждём, — сказала Мрат, поднимаясь с места.

Солдаты полезли за припасами. Дайна-ви, понаблюдав за этим, тоже раскрыли сумки.

— А долго надо ждать? — спросил Терри-ти, вгрызаясь зубами в махи.

— Как повезёт. У Восточного тракта, куда постоянно приходят караваны, обычно и четверти дневного цикла не проходит. А здесь, вдали от торговых путей… — ответил ему герцог. — Ждём.

— А чего?

— Испытания шёпотом. Без него попасть в Руин-Ло можно только кормом для червей.

— А что это за…

— Увидите сами, — отмахнулся от расспросов Альтариэн.

Ждать пришлось долго. Когда зашла Литта, третья звезда, Ира, уже в какой-то мере привыкшая к перманентному «плачу», вдруг почувствовала, что он начал усиливаться.

Урусы взвыли