Девушка искренне недоумевала, как кто-то — Лайонел, Вильям идаже Ксана могли любить ее, когда на свете существовала Анжелика?

«Подлинное восхищение врагом — не лучший способ егопобедить», — горестно подумала Катя. Только тут она заметила, что позадиАнжелики столпилось множество знакомых. Георгий стоял возле своей девушки Анны,напряженной и заметно огорченной из-за создавшейся ситуации. Тонкая высокаяфигура Важко, упакованная в блестящее короткое платье, открывающее худые белыеноги, возвышалась между братьями-касатками. Адебое и Тамми, скрестившие руки нагруди, походили на двух телохранителей, волосы, стянутые в длинные тугие косы,так натягивали кожу на лице, что от одного вида этих чернокожих парнейстановилось не по себе. Образ смягчали только светлые костюмы, без них братьяОбаро ничем не отличались бы от головорезов с большой дороги. СестрыКондратьевы в пестрых платьях с пышными юбками тоже были тут, то делали большиеглаза, то жеманно прятались за веера, то покачивали аккуратными головками субранными в высокие прически волосами. Здоровенный добряк Никита, выпиливший вначале весны в замерзшем бассейне прямоугольник изо льда, протиснулся поближе кТане и Вильяму, явно готовый в любой миг вмешаться в драку, если таковаяслучится. Бриан с Анчиком переместились ближе к Кате, встав по обе стороны отнее.

Девушка смотрела на собравшихся во все глаза, боясь верить,что сливки общества стеклись сюда из-за нее. Она давно их всех не видела, нооказывается, те приняли ее в свои ряды и теперь были готовы защищать. Отосознания, что она не одна, внутри потеплело и дрожь сама собой исчезла.

Анжелика оглянулась, смело встретила множество обращенных насебя взглядов и внезапно, закинув голову назад, захохотала.

Сестры Кондратьевы тоже нервно засмеялись, но увидев, чтоникто больше не смеется, испуганно переглянулись и спрятались за веера.

А хозяйка дома, отсмеявшись, шагнула к Кате, отчего всевампиры напряглись и разом подались вперед. Девушку это нисколько не смутило,она наклонилась вперед и прошептала:

— Куколка моя, будь как дома.

Услышать подобное Катя ожидала меньше всего, но виду непоказала, обронив:

— Благодарю. Чудное платье.

Взгляд черных глаз, обрамленных золотистыми ресницами,скучающе скользнул по ней.

Вернуть комплимент Анжелика не потрудилась, скривившись,едко заметила:

— Вкус — он либо есть, либо его нет, третьего не дано. Акому-то, как тебе, вообще мало чего дано... — Она одарила ее нисколько нелюбезной улыбкой и, проворчав: «Развлекайся», пошла прочь.

Катя обратила внимание, какими взглядами обменялись Вильям сАтанасиосом, после чего Тане, понуро опустив голову, отошел в сторону. Гостипотихоньку стали расходиться, сестры ринулись к столу с напитками, Георгий,оставив Анну с Натальей Важко, последовал за Анжеликой.

Бриан со вздохом облегчения осушил бокал, Анчик отправилсяза новыми напитками, Никита продолжал смущенно топтаться на месте. А братьяОбаро приблизились к Кате, и Тамми произнес:

— Мы рядом, если что, Кати. Мы друзей не оставлять.

Адебое в подтверждение закивал.

— Вы сегодня очень красива. Анжелика ревновать к вам.

Бриан Джонсон, поглаживая указательным пальцем ножку пустогобокала, протянул:

— Ревновать, дружище, это мягко сказано. Да она в бешенстве,не будь здесь стольких гостей, накинулась бы на нашу девочку и разорвала вклочья.

Вернулся Анчик и, вручив своему бойфренду новый бокал,негромко сказал:

— Говорят, она испила крови этого парнишки из Тартаруса.

— Тане? Не может быть, он же... — Катя изумленно поискала взале юношу, но не нашла и продолжила: — Но это опасно, смешивать кровь. Развенет?

— У родных детей Создателя чистая кровь, — объяснил Бриан и,как девушке показалась, не без зависти добавил: — Вот повезло чертовке! Этотмалыш сделал ее в разы, говорю вам, в разы сильнее.

— А дар? — полюбопытствовала Катя. — У нее появилось что-тоновенькое?

— Сомневаюсь, — высказался Анчик, поправляя золотой фрак нагруди. — У родных детей Цимаон Ницхи нет каких-то способностей, кроменечеловеческой силы. Однако, когда наступает день вступления в рядыбессмертных, дети получают от отца его кровь, а с ней и интересные способности.

В зале заиграла музыка, что-то современное. Катя никак немогла определить, на ее собственной волне почти никогда не звучали песни,исключения составляли лишь хоры.

Анжелика распахнула между колоннами двойные двери ипригласила всех в сад.

Кате хотелось выйти на воздух, но Вильям ее удержал, когдаона уже сделала несколько шагов по направлению к выходу из зала.

Когда они остались одни, не считая нескольких парочек,кружившихся по залу в вальсе, молодой человек приглушенно спросил:

— Это правда?

Будь она волчицей, задрала бы голову и завыла, до чего ей нехотелось сейчас отвечать на его вопросы.

— Вильям, — насупилась девушка, — ну какое это теперь имеетзначение?

— Я должен знать! Лайонел позволил себе что-то по отношениюк тебе во время новогоднего ужина?

Девушка помолчала, затем усмехнулась:

— Вызовешь его на дуэль? Он положил мне руку на колено...только и всего.

— Только и всего? — опешил Вильям. — Да как ты моглапозволить!

Пришел ее черед удивляться.

— Что на тебя нашло? Это все в прошлом! — И обиженноприбавила: — Как могла позволить? Ты серьезно? А вот так, он просто положил мнеруку на колено, а сам при этом оставался так невозмутим, что я была уверена,мне никто не поверит, если я вскочу и нажалуюсь.

— Я бы поверил! Неужели ты не понимаешь, насчет Лайонела ябы во что угодно поверил!

Катя сердито засопела, в животе образовался огненный шарик иначал перекатываться туда-сюда.

— Нам обязательно обсуждать это теперь?

Вильям на диво проявил упрямство, заявив:

— Ты должна была мне сказать!

Девушка яростно сощурилась.

— Ничего я тебе не должна! — И, круто развернувшись, пошлачерез зал в сад. Внутри клокотала злость, а огненный шаг разросся.

«И где же ты был, пока красотка Анжи унижала меня?» —невесело подумала Катя. Иногда она мысленно обращалась к своему шару, точно кживому. Он, конечно, не отвечал ей — этим их отношения смахивали на отношенияльдов Антарктики с Богом, с которым они беседовали на своем монотонном ивеличественном языке.

Девушка вышла на веранду с бетонным настилом, где стоялижелезные столики и кресла. Крышу подпирали мощные белокаменные колонны, увитыеплющом.