Активизация либеральной оппозиции настораживала правых. Досада правых усиливалась тем, что для них была очевидна справедливость либеральной критики. «К сожалению, ради ошибок Ц[арского] С[ела] они во многом правы, – признавался А. Г. Булыгин. – Я, по крайней мере, не нахожу доводов к возражениям по многим вопросам»[720]. Соглашаясь (кто вслух, кто про себя) с либералами, что правительство – дрянь, правые, за исключением немногих поддерживающих требование правительства общественного доверия, инкриминировали ему еще и то (а некоторые – прежде всего), что настояния общественности не получают должного противодействия.

Правые не собирались идти навстречу требованиям оппозиции прежде всего потому, что либералы, несмотря на поднятую ими шумиху, не производили впечатления силы. «Все, что говорилось, делалось тогда в Думе, – вспоминал художник (взгляд, можно сказать, со стороны), – было слабо, не было человека ни большой инициативы, ни большой воли. Не было человека, который бы авторитетно, сильно сказал бы: “Довольно болтать! За дело!” – и указал бы это дело»[721].

Не заблуждались правые относительно подлинных целей оппозиции. Не сомневались они и в том, что уступки либералам – движение по наклонной плоскости к катастрофе: уступки не усилят правительство, а ослабят. Поэтому в ответ на образование Прогрессивного блока была предпринята попытка Правого объединения. Его предшественником можно считать Осведомительное бюро (Бюро правых) 1907–1912 гг. из трех членов Думы и трех членов Государственного Совета под председательством князя А. А. Ширинского-Шихматова. 11 августа у П. Н. Дурново состоялось совещание представителей правой и правого центра Государственного Совета с представителями правых и националистов Думы. Совещание пришло к выводу, что только правительство из правых деятелей способно спасти страну; в качестве главы его рекомендовался И. Г. Щегловитов.

Любопытно, что в оппозиционных кругах допускали возможность военной победы при существующем правительстве: «Возможно-таки и при данном положении как-нибудь отстоять Россию от немцев без перемен, – считала З. Н. Гиппиус. – Допускаю такую надежду, но требую к ней честного отношения. Т. е. приняв ее – уже нельзя действовать одной рукой здесь, другой там, а надо обе руки положить на помощь данной России, данному правительству (В скобках: когда надежда осуществится, – если! – то будет честно и последовательно признать, что не очень-то России и далее нужны всякие “переломы”)»[722]. Итак, очевидно признание: во-первых, оппозиция поступает нечестно по отношению к существующему правительству, т. е. сознательно затрудняет его деятельность; во-вторых, оппозиция не может желать победы существующему правительству, ибо это означает отказаться от «перемен», т. е. власти.

Правое правительство, в отличие от существующего, ни в коем случае не позволило бы оппозиции действовать «одной рукой здесь, а другой там», особенно – «там»; это – как минимум; но, несомненно, оно было бы способным на большее: приостановить все реформы, прихлопнуть всякую оппозицию (уже при А. Ф. Трепове она присмирела!), сосредоточить все ресурсы страны на достижение военной победы[723].

Однако ни правительство, ни царь не среагировали на предложения правых. Более того, не поддержал идею правого кабинета Постоянный совет Объединенного дворянства: письмо А. П. Струкова к И. Л. Горемыкину от 23 августа советовало правительству лишь не уступать требованиям либеральной оппозиции, а С. А. Панчулидзев заявил корреспондентам: «Дворянство считает, что сейчас не время для коренных преобразований. И с этой точки зрения оно относится отрицательно не только к крайним проектам, выдвигаемым слева, но и к “черному блоку”. Достаточно указать, что 6 дворян пересели с правых скамей Государственного Совета, не желая быть в одном сане (одних санях? – А. Б.) с известными лидерами “черного блока”»[724].

Нет, не торжествовал П. Н. Дурново, не только мертвый, но и живой[725]. Воистину, нет пророка в своем отечестве!

В 1915 г. правая группа оказалась в состоянии глубокого кризиса. Военные неудачи, усилив либеральную оппозицию и породив движение за мобилизацию сил и выяснение внутренней политики, привели к новым уступкам царя: министры И. Г. Щегловитов, Н. А. Маклаков, В. А. Сухомлинов и В. К. Саблер были заменены А. А. Хвостовым, Н. Б. Щербатовым, А. А. Поливановым и А. Д. Самариным. Справедливость либеральной критики правительства сбила с толку часть правых: они не разглядели социальной слабости оппозиции, не понимали опасности уступок ее требованиям – произошло некоторое их «олибераливание» (словечко З. Н. Гиппиус), в «прогрессивный блок» «по явной аберрации ума вошли даже монархисты чистой воды»[726]. Начинается брожение и в правой группе. В начале XI сессии Государственного Совета А. А. Бобринский заявил о необходимости более сообразовываться с жизнью и предложил переизбрать бюро группы. Поначалу большинство группы было на стороне П. Н. Дурново, однако приход в группу уволенных министров, усиливая сторонников старой тактики, побудил критиков П. Н. Дурново заявить о выходе из группы. Часть их удалось отговорить, обещая перемены, однако 6 членов вышли из группы[727]. Это стало предметом бурного обсуждения в бюро группы. Констатировали, что «тактика руководителей не встречает одобрения и может повести к дальнейшему расколу». Последовал вывод: бюро, как не пользующееся доверием, должно уйти. Сначала А. А. Нарышкин, затем и другие члены бюро, а потом и П. Н. Дурново заявили об отставке.