– Возможно ли это? – не поверил Алехандро, не сводя с деда загоревшегося надеждой взгляда.

– Возможно! – коротко ответил Ратибор.– Довелось мне подобное видеть, как вождей еле живых волшебная пещера излечивала и на поле брани героями великими возвращала.

– Ну,– скептично протянула Крися,– сложные ультразвуковые приборы часто монтируются на основе резонансных частот колебания нескольких пластин кварца. Хрусталь вообще обладает множеством малоизученных свойств – вспомните хотя бы мистические шары кельтских магов, медиумов и спиритов…

– Решено,– громогласно провозгласил Фен,– несем Нику в эту вашу пещеру друидскую!

Все, кроме Ратибора и Онисима, радостно закивали.

– Охма, и скор же ты, богатырь, на решения! – усмехнулся старик.– А мне вот ведомо, что не попусту лечебную пещеру Оком мира прозвали! Сама она выбирает – чем кого одарить, а чем наказать. Живал в наших местах хан один, шибко до золота жадный, а на доброту душевную – прижимистый. Прослышал он про Око мира, схватил шамана тогдашнего да и приказал отвести себя в пещеру…

– И что? – испуганно выдохнул Алехандро.

– Не отказал ему шаман,– удрученно покачал седой головой Онисим,– знал, что воздастся хану по заслугам. Нашли через пару дней ханские слуги труп своего господина, обугленный, как головешка…

– А твое лицо? – спросила Кристина.– Тоже таким от пещеры стало?

– Нет,– небрежно отмахнулся старик,– полез я однажды туда, куда соваться не следует. Молод был да глуп. Не своим путем пошел.– Онисим надолго замолчал, а затем встал, подошел к Нике и приблизил свечу к ее шее, на которой висели рядышком рукоятка от кинжала Зуб дракона и серебряный свисток из усыпальницы Рыжих жриц.– А вот ей ее путь давно ведом.– Старик ласково прикоснулся пальцем к нежной щеке больной девушки.– Выздоравливай поскорее, Хозяйка врат!

Алехандро сидел на припорошенном снегом крыльце избушки, усиленно делая вид, будто приводит в порядок лезвие своей рапиры, а по правде – с любопытством присматривался к возившимся среди сугробов Фениксу и Антонио. За время, прошедшее с начала путешествия, мальчишка-послушник заметно вырос, раздался в плечах и возмужал, но в некоторых вопросах по-прежнему оставался наивным до неприличия. Вот и сейчас, творчески самореализуясь под чутким руководством проказливого штурмана, Антонио старательно лепил из снега нечто кривобокое, весьма смахивающее на карикатурно пышную женскую фигуру.

– Эй, Микеланджело местного разлива,– виконт метко запустил снежком в трудолюбиво сгорбленную спину кардинальского воспитанника,– что это ты там такое изваял? На Кристину вроде не походит!

– Упаси меня святая Ника, чтобы эта кривая образина хоть чем-то напоминала прелестную Крисю,– немного виновато откликнулся мальчишка.– Просто господин Феникс сказал, что для тех, кто не умеет клеить девушек, последний шанс чего-то добиться – слепить снежную бабу!

Алехандро восторженно хохотнул. Простодушный Антонио, конечно, не уловил тонкой игры слов «клеить – лепить», которой блеснул шутник-штурман. Право же, слишком часто наследнику казалось, что за грубоватыми опусами могучего штурмовика скрывается недюжинный ум, впрочем напрочь отрицаемый самолюбивым Аймом. Залог успешной работы любой команды – подобрать в нее людей, обладающих совершенно несхожими склонностями и темпераментами. Результат операции напрямую зависит от большого числа мнений и вариантов развития событий, выдвигаемых членами команды, плюс такому звену позарез требуется авторитетный лидер, умеющий объективно анализировать полученные версии. Теперь Алехандро понимал, по какому именно принципу формировали экипаж «Ники». А вот по части клеить девушек… Виконт насмешливо подмигнул нескольким деревенским красоткам, через ветхий забор неотрывно и жадно наблюдающим за здоровенным штурманом, специально красующимся в одной легкой рубашке. А мороз-то на дворе нешуточный… Алехандро потер перчаткой покрасневший кончик носа.

– Шо, змерз, Маугли? – сардонически улыбнулся Феникс, кулаком проламывая свежий ледок, затянувший поверхность бадьи с водой.

– Да не май месяц на дворе, однако,– отшутился виконт, безоговорочно признавая превосходство закаленного штурмана.

– Неужто? – делано изумился штурман, с фырканьем выливая ледяную воду на свою разгоряченную голову. Даром он, что ли, полчаса демонстрировал приемы карате, мастерски делая вид, будто совсем не замечает восторженно поохивающих селянок, плененных его удалью. От волос богатыря немедленно повалил теплый пар. Девки восторженно завизжали. Феникс скинул мокрую рубаху, сладко потянулся могучим торсом и, накинув на голые плечи тонкий кафтанчик, присел рядом с виконтом.

– Ты зачем над послушником изгалялся? – заинтересованно спросил Алехандро.

Штурман покосился на друга темным глазом, в котором так и прыгали смешинки:

– Робок больно твой послушник! Не знает, дурень, как к девке подступиться,– а Кристина уже истосковалась вся. Замуж ей пора… – Он вытянул из стоявшего на крыльце плетеного туеска тонкий ломтик копченого сала и принялся задумчиво жевать, щурясь на поблескивающие в солнечном свете льдинки.

Алехандро отложил рапиру и неодобрительно уставился на штурмана:

– А ты, как я погляжу, по женской части спец!

Феникс многозначительно хмыкнул:

– А ты, типа, нет?

– А может, ты и к Нике лыжи вострил? – не унимался ревнивый виконт.

Штурман хотел привычно отшутиться, но, увидев раскрасневшееся лицо наследника, понял, что разговор принимает далеко не шуточный оборот:

– Охолони, друже! – Он сильно хлопнул виконта по плечу.– Горячий ты зело, кровь у тебя южная – так и бурлит! Я ведь Нику чуть ли не с пеленок знаю, она мне заместо сестры родной. Да и не ее я поля ягода. Ей принц нужен! (При этих словах, Алехандро громко выдохнул и расслабился.) Мне вот сестричка твоя шибко в душу запала.– Уголки губ Феникса лукаво поползли верх.– Коли все образуется, то к ней свататься стану. Она хоть и не семи пядей во лбу, но душой чистая и светлая. Хорошая из нее подруга получится!

Алехандро взволнованно отвернулся, донельзя обрадованный мнением мудрого штурмана относительно его младшей, любимой сестренки.

– Не грусти, прынц заморский! – поддразнил Фен.– Выкарабкается твоя ненаглядная. Она еще в Школе такой упрямой стала. Не гляди, что тонкая да чувствительная, зато внутри у нее – чистейшая сталь. Лоза вон тоже хрупкая, все гнется-гнется – а не ломается…

Виконт хотел о чем-то спросить, но встретил пристальный взгляд расширившихся зрачков друга, пытливо смотревших в упор, и тут же забыл заготовленный вопрос. Ни капли обычной дурашливости не сквозило в тот момент в проницательном взоре штурмана.

– Зачем же ты так? – с упреком спросил наследник.– Зачем зачастую дураком себя напоказ выставляешь? Вот поэтому Айм и не считается с тобой вовсе!

По губам Феникса бродила непонятная усмешка.

– Не считается, говоришь?..– чуть насмешливо протянул он.– Да и нехай с ним, ибо наш толстяк умен, но себе же на беду – самоуверен излишне. Может зарваться, и тогда самое милое дело его не тычком, а шуткой невинной на место поставить.