Инквизитор остановился, моргнул, с легким недоумением оглядываясь, потом его взгляд остановился на мастере Бронсе, невозмутимо смотревшем на гостя.

– С возвращением, – поприветствовал он. – Я рад, что вы справились!

Рианора пошевелилась и подняла голову, увидела Миранию и слабо улыбнулась, кивнула Шейру.

– Привет… – тихо поздоровалась она.

– Так, значит, сейчас все расходятся по своим комнатам, а как проснетесь и отдохнете, жду в своем кабинете, говорить будем, – решительно заявил мастер Бронс и поднялся.

Конрад молча кивнул и развернулся к выходу. Шейр с невозмутимым видом встал, все так же удерживая ладонь Миры в своей. Она чуть нахмурилась, в глазах мелькнуло странное выражение, а потом, словно приняла решение и расслабилась, последовала за парнем. По пути к общежитию Рианора спросила:

– А Талла где?

– Она… выбрала свой путь, – чуть запнувшись, ответил Шейр.

Уточнять Риа не стала, вспомнив, что некромантка говорила про метку, и о том, как менялся во время боя Император, словно из него кто-то забирал силу. Во взгляде ведьмы мелькнула грусть. Но ведь Талла и так была обречена. И это не самый плохой способ уйти из жизни. Тихонько вздохнув, Риа крепче прижалась к Конраду, чувствуя, как, наконец, отпускает напряжение, и в душе разливается покой. Кажется, они все-таки победили и остались живы, несмотря ни на что. Губы Рианоры тронула задумчивая улыбка, девушка вспомнила лекцию друида о пророчествах. Да, они сбываются, так или иначе. Вот и это сбылось, Император не смог обмануть судьбу, не поняв, что сам сделал все для того, чтобы пророчество исполнилось.

Когда дорожка свернула к корпусу, где находилась комната Конрада и Шейра, Инквизитор шагнул на нее, даже не спрашивая друга. Собственно, в этом не было нужды, – и Мирания и ее спутник и так все понимали. Шейр, чуть притормозив, оглянулся на боевичку, собираясь уточнить, не будет ли она против совместной ночевки – причем он собирался именно спать, без всяких вольностей. Мира не дала ему ничего сказать, просто прильнув и крепко поцеловав. После чего отстранилась, пристально посмотрела в глаза и взяла за руку.

– Пойдем, – коротко произнесла девушка.

Сердце Шейра забилось сильнее, он едва удержался от того, чтобы не схватить ее в охапку. Эмоции сорвались с цепи, взбудоражив кровь, недавнее напряжение, не найдя выхода в доброй схватке, вылилось во вспышку желания. Все его инстинкты обострились, потянулись к этой девушке, желая сделать ее своей. Ничего, вот утром, в спокойной обстановке, поговорит и все выяснит. И кто она на самом деле, и каковы дальнейшие планы, ведь угроза Академии исчезла, и забирать Миранию теперь незачем. Сегодя уж точно до разговоров не дойдет.

Едва за ними закрылась дверь комнаты, где жили девушки, Мира снова поцеловала Шейра, да так отчаянно, нетерпеливо, что парень на несколько мгновений опешил. Но потом эмоции взяли верх, и он с головой погрузился в горячее желание, накрывшее огромной волной. Как они разделись, Шейр совершенно не помнил, остались лишь ощущения обжигающего тела, бархатистой кожи под пальцами, требовательных губ на губах. Срывающийся шепот отдавался музыкой в ушах, и хотелось слышать его снова и снова:

– Люби меня… пожалуйста… Ше-ейр…

Тонкие пальцы зарывались в его волосы, с силой сжимали пряди, ноготки царапали плечи и спину, и легкая боль мешалась с пронзительным удовольствием, заполнявшим каждую клеточку. И Шейр понимал, что не отпустит ее ни за что, никому не отдаст, и такие собственнические инстинкты были внове для него и слегка беспокоили… Но обо всем этом он подумает завтра. Утром. Когда в голове слегка прояснится от бешеной страсти. Сейчас же можно позволить себе расслабиться, нежно сжимать в объятиях это сильное, гибкое тело, чутко отзывающееся на малейшие прикосновения. А позже прислушиваться к равномерному, глубокому дыханию, перебирать светлые локоны и блаженно улыбаться в темноте, пока сон не накрыл внезапно, словно выключили свет.

А утром, проснувшись поздно, полностью отдохнувший и выспавшийся, Шейр открыл глаза и увидел, что постель рядом пуста. Он, всегда слышавший малейший шорох, даже не проснулся, когда Мирания вставала, одевалась, уходила… Лишь на столе белел сложенный листок, и у Шейра отчего-то похолодело в груди. Он знал, что ничего хорошего там не увидит.

«Спасибо за все. Прощай».

Четыре слова, и ни подписи, ничего. Шайди смял листок и прищурился, серые глаза опасно блеснули, а губы раздвинулись в улыбке.

– Ну, не-ет, родная, – мягко произнес наемный убийца, небрежно отбросив записку. – Никуда ты от меня не денешься, Ми-ира, – протянул он и решительно тряхнул головой.

Шейр знал, кто точно скажет ему, куда исчезла Мирания, и если придется применить искусство допроса Теней, он это сделает.

Конрад честно собирался дать Рианоре отдохнуть, как ни хотелось снова почувствовать ее в своих руках, убедиться, что она рядом, живая и невредимая. Он даже поставил ведьму на пол, ногой закрыв дверь комнаты, и мягко подтолкнул к душевой, но сказать ничего не успел. Она обернулась, посмотрела на Конрада своими глубокими глазами и потянула за собой. Пришлось идти, стягивать с нее этот отвратительный балахон, усмиряя желание вернуться и спалить к шерххам дерево, в которое превратился Император. Потому что он видел его ведьму в таком виде, прикасался к ней. Посмел заявить права.

А после они стояли под теплыми струями, и Конрад гладил Риа по голове, пока она тихонько плакала, выпуская скопившееся напряжение. От пронзительной нежности перехватывало дыхание, и от того, как она цеплялась за него, в груди болезненно ныло. Бедная девочка, сколько она пережила!.. Конрад сам вытер ее, закутал в полотенце и отнес в комнату, аккуратно уложил на кровать и вытянулся рядом, осторожно убрав влажные пряди. Она же, тихо вздохнув, прошептала, пристально посмотрев ему в глаза:

– Поцелуй меня…

Инквизитор медленно наклонился, мягко коснувшись теплых губ, и даже не помышляя о чем-то большем, чем просила Рианора. Однако, как оказалось, она-то как раз и помышляла. Тонкие пальчики скользнули по его шее, провели по груди, легко пробежались по плечу, рождая дрожь в самой глубине души. Конрад пытался сдержаться, но, кажется, им обоим нужна была разрядка. Мягкая нежность переплавилась в страсть, однако он все равно не торопился, наслаждаясь каждым прикосновением, каждым поцелуем. Он ощущал, как Риа вздрагивает, слушал ее судорожные вздохи и впитывал их всем существом. Он медленно скользил языком по гладкой коже, собирая бисеринки испарины, а его ведьма послушно подавалась навстречу, лихорадочно шепча его имя. Конрад шалел от тонкого запаха мяты и лимона, кружившего голову, туманившего разум, и от него кровь бешено неслась по венам. На языке оставался пряный привкус ее желания. Конни смаковал его, растягивая сладкую пытку для них обоих.

Пока, наконец, Риа не выгнулась, хватая ртом воздух, и именно в этот момент он с тихим стоном облегчения оказался в ней, проникнув в горячую, упругую глубину. Мир сузился до этой комнаты, до тяжелого дыхания и бьющихся в унисон сердец в одинаково рваном ритме, до тихих, прерывистых стонов. И ничего сейчас не имело больше значения, одно лишь удовольствие, огненным шквалом бушевавшее в крови и нашедшее выход в ослепительном взрыве, оставившем после себя умиротворяющую слабость. Риа распласталась на нем, легонько потерлась щекой о грудь и сонно мурлыкнула, когла ладонь Конрада медленно погладила по спине.