В этот момент на вершине ближнего холма показались нападавшие. Громадная машина, атомный тягач, «паровоз» разграбленного поезда… Победители и не вспоминали о нем, уверенные, что уцелевшие поднебесники драпают без оглядки, спешат добраться до своего судна.

Они не драпали. Они спокойно уничтожали Ад и его обитателей. Неторопливо, без суеты, но и не теряя ни одной лишней секунды.

Луч огромного прожектора скользнул по тундре, выхватывая из темноты мечущиеся фигуры, ослепляя бегущих. Индукционка больше не стреляла. Башенка, где она была установлена, опустилась, втянулась в корпус машины. И тут же заработали «ревуны».

Президент Гор сразу сообразил, что происходит. Ожидал чего-либо подобного, хоть и не так скоро. И действовал быстро, но продуманно.

Вторая порция смертельных подарков не успела еще устремиться к Дому, а Гор уже оказался в соседнем помещении. Там хранилось главное его сокровище, его «харлей».

Байк стоял полностью заправленный, багажные сумки набиты так, что едва застегнулись. Гор, собираясь на Большую землю, не хотел бросать старого проверенного друга. Если бы пришлось выбирать, он, наверное, оставил бы здесь клубную казну, но не мотоцикл.

Выбирать не пришлось, деньги и побрякушки лежали, упакованные в багаж. Не то чтобы очень много, но все же христорадничать не придется.

Двигатель завелся с четверти оборота. «Харлей» с ревом рванулся с места.

Снаряды снова загрохотали, где-то совсем рядом, Гор понимал: вывести байк из гибнущего здания он не успеет. И все же сердце болезненно сжалось, когда мотоцикл вломился в полупрозрачную стену… Президенту казалось, что острые осколки флуорокарбона полоснули не по хромировке, а по его коже.

Свет погас. В коридоре фара высветила женщину с перекошенным от ужаса лицом. Гор не сбавил ход, наборот, прибавил газу, готовый сбить дуру, размазать по полу. Дура отскочила, прижалась к перегородке, байк пронесся мимо, врезался во внешнюю стену. Она была вчетверо толще внутренних, но три центнера металла и полтора центнера плоти набрали неплохую инерцию…

Байк с легкостью протаранил лишние слои пленки и выскочил наружу. Как раз под луч включившегося прожектора и под очереди «ревунов» – тягач надвигался на Дом именно с этой стороны.

Гор, ослепленный мощным световым потоком, не сумел разглядеть нападавших. Но отреагировал мгновенно. «Харлей» вошел в резкий вираж, развернулся, вспахивая мох и наклонившись чуть ли не параллельно земле. Вылетел из круга света, помчался в сторону.

Через пару секунд Гора и его врагов уже разделяло то, что осталось от Стеклянного Дома. Он прибавил газу.

Странное дело – вокруг рушилось и гибло все, чему он посвятил последние годы, – а Гор был счастлив. От бешеной езды через ночь, от рева двигателя, от позабытого ощущения скорости и свободы.

Казалось, все вернулось на сорок лет назад. Нет лишних килограммов, нет одышки и болезненного хруста в коленях. Он снова молод, впереди пустое и ровное ночное шоссе, ветер треплет неприкрытые шлемом волосы, а сзади плотно прижалась очередная мочалка – так, что твердые ее груди прекрасно ощущаются сквозь кожу косухи. Гор почувствовал, как пальцы девушки коснулись его затылка, – да, киска, да! – а шоссе тянулось в бесконечность, шоссе манило, шоссе звало…

Пуля «ревуна» ударила в назатыльник шлема и полетела дальше, превратив голову президента в мешанину из мозгового вещества, нашпигованного осколками кости и пластмассы. Умер Гор мгновенно.

Вот так всегда бывает в жизни – стоит расслабиться в объятиях любимой жены, молодой и красивой, и тут же из динамиков звучит сигнал общего сбора.

– Ну, что там у них? – капризно поинтересовалась молодая и красивая. – Из озера вынырнула какая-нибудь жабоящерица и надо срочно заснять, как господин аль-Луаньян ее героически застрелит?

– По-моему, все прозаичнее, – ответил я, одеваясь. – Прибывает «Стрела», предстоит швартовка и разгрузка.

– Никуда не пойду, – постановила Лайза. – И швартовка, и разгрузка у меня уже засняты, со всех ракурсов… И ты оставайся. Пускай поработают те дармоеды, что отлеживали бока в Салехарде, пока мы тут в поте лица трудились грузчиками.

Предложение заманчивое… Тем более заманчивое, что изрекла его женушка, откинув покрывало. Не всякий грузчик может похвалиться такими внешними данными…

Но я устоял. По моим расчетам, суматоха, неизбежная после прибытия дирижабля, – самое подходящее время, чтобы Маска наведался к своему тайнику. Ретранслятор до сих пор не включен, и других каналов связи у моего замаскированного приятеля нет. Если повезет, познакомимся поближе. Невидимый маркер – штука хорошая, но абсолютно бесполезная, если хозяин тайника сменит одежду и обувь. Лучше подстраховаться и понаблюдать за входом в расщелину.

На ловца, как известно, и зверь бежит. Нет, я не про Эфенди и чучундру… Про свою маленькую охоту. Едва вышел из палатки – на задах лагеря, как раз у расщелины, мне почудилось какое-то шевеление в темноте. Я торопливо нацепил очки. Ну так и есть – в темноте светилась полоса неправильной формы. Полоса колебалась в такт шагам, человек уходил.

Я поспешил было следом – и через секунду остановился. Быстро шагает, не догнать! Будьте вы прокляты, биомеханические чудеса медицинской техники! До чего же мне сейчас не хватало своих прежних ног…

Понял ли Маска, что он помечен? Если позаботился захватить на Таймыр очки, подобные моим, – без сомнения понял. Оставалось лишь надеяться, что предусмотреть все на свете невозможно и очков у него нет.

Наверху, на причальной мачте, вспыхнули прожектора, подсветили лагерь мягким рассеянным светом. Мне это ничем не помогло. Та часть территории, что примыкала к скальным отрогам и куда удалился Маска, осталась в густой тени. Там даже стало еще темнее, по контрасту…

Обитатели лагеря покидали свои палатки, собирались у вырубленной в скале лестницы, ведущей наверх, на террасу. Пошагал туда и я, отказавшись от мысли о погоне или выслеживании. Если человек с моей меткой не появится там, попробую вычислить его методом исключения, перебирая опоздавших и не явившихся.

Хотя Лайзу уже сейчас можно смело вычеркнуть из списка. Чтобы оказаться у расщелины раньше меня, она должна была не только овладеть мифическим искусством телепортации, что крайне маловероятно, – но и научиться мгновенно одеваться и накладывать макияж, а это уже ненаучная фантастика. А г-жа Валевски, появляющаяся где-либо без макияжа, – такая версия даже фантастикой именоваться не заслуживает, полная небывальщина.

Над лагерем и в самом деле снижалась «Стрела Пророка». Контур дирижабля еще нельзя было разглядеть на темном фоне неба, а все до единого бортовые огни оказались погашены. Но сверху доносился негромкий рокот двигателей, и примешивался к нему характерный свистящий звук – компрессоры засасывали атмосферный воздух, сжимали его и перекачивали в балластные емкости. Разумеется, иллюминация в лагере включилась не ради удобства моих поисков Маски, – для облегчения ориентировки экипажу дирижабля.