Сработало, да еще как! Нас не просто разметало с разные стороны — жрицу впечатало в потолок, где она распласталась белым пятном, а меня вдавило в сиденье трона. Копчиком я приземлился на сумочку с шариком и взвыл от боли. Эхо подхватило мой вопль и разнесло его по замку. Крик получился, что надо, — все сопровождающие жрицу лица рухнули, кто где стоял.

— Уф! — Я покрутил шеей и ощупал себя на предмет наличия телесных повреждений. — Все всё поняли? Если нет — повторяю первый, и последний, раз! Рукоприкладства не потерплю. Я жутко вспыльчивый и могу запросто стереть в порошок того, кто просто на меня не так посмотрит. Или превращу в статуи — у меня как раз четыре галереи пустые стоят. Кто хочет в ближайшие десять тысяч лет поработать мрамором?

Желающих не нашлось. Только жрица-принцесса что-то пропищала из-под потолка. Снизу она в полутьме казалась макетом самой Луны. Дав ей поболтаться там немного, я снял заклятие и вернул женщине способность передвигаться. Она шмыгнула носом и встряхнула свой балахон. Украшения снова зазвенели.

— А как же астрологический прогноз? — жалобно протянула она.

— Потом, — отмахнулся недоступный я. — Позже. После победы! Идет?

Она кивнула с таким энтузиазмом, что у меня не хватило подлости разубеждать дурочку.

Но это было только начало. Вы что-нибудь слышали о народной тропе, которая не зарастет ни при каких обстоятельствах? Так вот. Такую тропу, сами того не подозревая, проложили глиноземы, возвращаясь в замок с добычей. Те, по чьим землям они проходили, а также их соседи быстро смекнули, что к чему, и решили воспользоваться ситуацией. В течение следующего месяца ворота замка пришлось открывать двадцать четыре раза. Шли все — от небольших отрядов вольных людей, у которых были нелады с законом, до обиженных жизнью и судьбой. Одним нужна была надежная «крыша», других влекли приключения, третьи банально надеялись разбогатеть, а четвертые хотели с моей помощью решить свои проблемы. Причем никто не заявлял, что так уж жаждет сражаться на стороне Зла против Добра и мечтает терзать невинных и вообще топить мир в крови. Маньяк явился всего один — какой-то худой, всклокоченный, похожий чем-то на Сежеса. Он встал в позу перед моим троном и принялся перечислять, каким пыткам он намерен подвергнуть всех моих врагов в зависимости от пола, возраста и расовой принадлежности. Причем главными врагами он почему-то считал эльфов и так увлекся описанием зверств, что не сразу заметил, как эти самые эльфы тихонько окружили его со всех сторон… В общем, замок он покинул «ласточкой», выброшенный наружу драконами. То есть я надеюсь, что они его выбросили — уж очень усиленно они облизывались.

А встречались и такие, кто совершенно открытым текстом предлагал мне выгодный союз.

Одним из таких деятелей был король второго по величине государства людей, Менгерии. То есть владыка Верхней Менгерии, поскольку некоторое время тому назад оное королевство разделилось на три — Верхнюю Менгерию, Срединную Могнарию и Нижнюю Мангорию. Владели ими, как в сказке, три брата, получившие свои уделы после того, как отправили вслед за почившим в бозе отцом семерых своих ближайших родственников.

— Вы себе представляете, — гремел король Верхней Менгерии, звеня шпорами и клацая доспехами но моему залу, — они не только восстали против меня, старшего из оставшихся в живых братьев, но и извратили название нашей древней страны. «Могнария» и «Мангория»? Чушь собачья! А как они называют мое королевство? «МЕГЕРИЯ!» Намекают на мою супругу, паршивцы! Наговаривают на святую женщину, кроткую, как агнец!..

— А, простите, вы явились сюда по собственной инициативе или это была идея королевы? — поинтересовался я невинным тоном.

— Конечно, меня послала королева! — фыркнул король. — Ей горько слышать, как порочат имя ее страны. И кстати, это она предложила мне заключить с вами союз.

— Какой? — еще невиннее поинтересовался я.

— Взаимовыгодный! Вы проходите по этим странам огнем и мечом. Кого убиваете, кого берете в плен, кого просто сгоняете с земли. Моих братьев с семьями, конечно, будет ждать печальная участь — они все погибнут, — тут он сделал вид, что скорбит, — но зато страна восстановится под моей рукой. А я за это обещаю воздвигнуть храмы в вашу честь и реформировать религию — вы возводитесь в ранг божества, и на всей территории Менгерии воцаряется культ Темного Властелина. А остальные боги объявятся ложными! Вы согласны?

— А как же! — так же энергично закивал я. — Приходите после победы. Кстати, тут у меня есть уже одна жрица. Вы поболтайте с нею как со специалистом, а потом доложите мне результаты собеседования!

Король покинул зал, преисполненный надежд и еще чего-то там, приличествующего случаю. А я устроился поудобнее и приготовился встречать очередного «союзника».

Были и герои — как же без них! Они приходили чаще всего в одиночку и притаскивали какие-то древние и часто ржавые мечи, которые выдавали за волшебные. Я специально отрядил одного из эльфов помоложе встречать этих энтузиастов и отводить в «зал боевой славы», где по стенам висело рядами трофейное оружие. Новичку самому, в качестве бонуса, предлагалось выбрать место, где будет висеть его «зачарованный меч», после чего очередной герой-одиночка покидал замок, повесив голову. Впрочем, опять-таки оговорюсь, — далеко они не уходили. Подавляющее большинство оседало поблизости от замка, так что к концу месяца вокруг вырос целый палаточный городок. К этим бомжам присоединилась и часть «организованного» воинства, поскольку замок в какой-то момент перестал вмещать всех.

Совершенно неожиданно именно от них я получил известия о Вунье.

Ближе к концу месяца, когда поток желающих встать под мои знамена еще не иссяк, а у стены уже ставили палатки, ко мне явилось несколько запыленных и усталых всадников на шатающихся от изнеможения конях. Вел их принц Алиньяр, брат моей Вуньи, вернее, королевы Вуньяры.

В ее династии власть передается от матери старшей дочери, а сыновьям предлагается на выбор либо командовать гарнизоном одной из приграничных застав, либо покинуть родину. Обычно принцы выбирали первый вариант, но у Алиньяра честолюбия было в избытке. Он попытался захватить власть, потерпел неудачу и, вместо того чтобы доблестно сдаться в плен и быть обезглавленным на главной площади, позорно смылся. Какое-то время принц Алиньяр скитался по сопредельным государствам в надежде найти сторонников, но потом случайно узнал, что зимой его королевство захвачено, а семья убита. Он немедленно вернулся домой, собрал уцелевших воинов, выгнал захватчиков в три шеи и начал восстанавливать страну. Почти всю весну, лето и часть осени он трудился без сна и отдыха, сумел найти средства, чтобы выкупить часть пленников и отстроить столицу, заключил договора с соседями и даже начал реформу армии, но тут неожиданно вернулась Вунья — и все изменилось. Народ кинулся к ней с распростертыми объятиями, благословляя богов, спасших принцессу от гибели, а принца вежливо попросили очистить помещение, поскольку о ремонте темницы тот недальновидно забыл.

И теперь Алиньяр пришел ко мне, чтобы встать под мое знамя и вернуть себе трон.