в 2004 году, всего за несколько недель до того, как он стал премьер-министром, Пекин раскритиковал то, что он расценил как нарушение принципа "одного Китая", и отменил некоторые визиты в Сингапур, хотя отношения восстановились после того, как Ли раскритиковал сторонников независимости Тайваня в том же году. "Это не последний раз, когда наши отношения с крупной дружественной державой напряжены", - сказал Ли в одной из своих первых важных речей на посту премьер-министра.

Пекин иногда воспринимает откровенность Сингапура как помеху. Когда Ли поднял тему споров по Южно-Китайскому морю на саммите АСЕАН, высокопоставленный китайский дипломат сказал сингапурскому коллеге, что «молчание – золото». Напряженность закипела в 2016 году, когда Ли призвал соблюдать решение Гаагского трибунала. "По вопросу Южно-Китайского моря у нас есть своя позиция, принципиальная, последовательная; отличная от позиции Китая, Филиппин или Америки", - сказал он в своей программной речи. «Другие страны будут убеждать нас встать на их сторону, на ту или иную, а мы должны выбрать свою собственную позицию».

Замечания Ли вызвали раздражение китайских чиновников, которые посчитали, что Сингапур действует в согласии с Вашингтоном. Это мнение, похоже, вылилось в кристаллизацию на саммите Движения неприсоединения в сентябре 2016 года, где страны АСЕАН совместно предложили пересмотреть итоговое коммюнике, включив в него озабоченность по поводу напряженности в Южно-Китайском море. Китайские чиновники пришли к мнению, что сингапурская делегация лоббировала добавление ссылок на Гаагское постановление, и это мнение было подогрето тем фактом, что сингапурский дипломат представил предложение АСЕАН, а не делегат из Лаоса, который в то время председательствовал в АСЕАН.

Несколько дней спустя таблоид Global Times, управляемый Коммунистической партией, опубликовал сообщение, в котором утверждалось, что Сингапур тщетно добивался включения ссылок на решение трибунала в коммюнике саммита ДН, и что сингапурская делегация сделала "враждебные выпады" против других стран, когда ее предложение было отклонено. Посланник Сингапура в Пекине выступил с опровержением, раскритиковав Global Times за публикацию "безответственного отчета, изобилующего выдумками", и указав, что предложенные изменения были коллективно разработаны всеми членами АСЕАН. Министерство иностранных дел Китая поддержало мнение Global Times, обвинив "отдельные страны" в попытке вставить в коммюнике содержание, связанное с Южно-Китайским морем, а главный редактор газеты поддержал доклад и обвинил Сингапур в «нанесении ущерба интересам Китая».

Напряженность усилилась в ноябре, когда таможенники Гонконга конфисковали девять сингапурских армейских бронемашин, которые возвращались в город-государство с Тайваня, где сингапурские военные проводят учения с 1970-х годов. Гонконг удерживал машины в течение двух месяцев, заявив, что у судоходной компании не было разрешений на перевозку военного снаряжения. Но многие сингапурцы подозревают, что причиной конфискации, по крайней мере частично, стала сохраняющаяся напряженность в отношениях с Пекином. Размолвка вызвала общественные дебаты, в ходе которых некоторые сингапурцы обвинили свое правительство в ненужном противостоянии с Китаем - крупнейшим торговым партнером города-государства. Политики и представители истеблишмента постарались объяснить, что иногда противостояние Пекину лучше всего отвечает интересам Сингапура. "Наше правительство не спешит, но соображения касаются не только отношений с Китаем", - написал отставной дипломат Билахари Каусикан, который с 2010 по 2013 год занимал пост главного государственного служащего министерства иностранных дел Сингапура. «Если мы позволим запугать себя Пекину, что, по-вашему, подумают наши ближайшие соседи?»

Двусторонние связи также осложняются тем, что Пекин считает Сингапур "китайским" обществом. Три четверти граждан Сингапура - этнические китайцы, в основном потомки людей, мигрировавших из южного Китая в течение последних двух веков или около того. Китайские государственные агентства регулярно поощряют культурные обмены, организуя для китайских сингапурцев посещение их родовых домов и уроки китайской истории и каллиграфии. Побуждаемые Си сплотить китайскую диаспору вокруг интересов Пекина, многие чиновники материка относятся к своим сингапурским собеседникам как к дальним родственникам, которые должны проявлять если не лояльность, то хотя бы любовь к родине. "Вы тоже китаец", - говорят мне некоторые, узнав, что я из Сингапура. "Вы должны лучше понимать нас".

Лидеры Сингапура настаивают на том, что они являются многорасовой страной, и с тех пор, как Ли Куан Ю встретился с Мао Цзэдуном в 1976 году, они считают своим долгом говорить по-английски во время официальных встреч с китайскими коллегами. Когда Дэн Сяопин посетил остров в 1978 году, Ли сказал ему, что китайские сингапурцы сами определяют свою судьбу и не считают себя «заморскими китайцами». Сингапур одним из последних в Юго-Восточной Азии установил официальные отношения с Китаем, сделав это в 1990 году только после того, как соседняя Индонезия, страна с мусульманским большинством, восстановила приостановленные связи с Пекином. Это был сознательный выбор, говорят сингапурские лидеры, чтобы избежать восприятия себя в качестве "кошачьей лапы" для Китая.

Однако рядовые сингапурцы не всегда согласны с тем, что их правительство так тонко балансирует. Общественные настроения в отношении Китая сильно расходятся по культурным, образовательным и поколенческим линиям. Колониальное наследие Сингапура, включая парламентскую систему и систему общего права британского образца, означает, что многие представители англоязычного среднего класса чувствуют большую близость к Западу, чем к Народной Республике, как и представители правящей элиты, в которой преобладают выпускники лучших американских и британских университетов. Молодые сингапурцы часто растут на эклектичной диете из западной, японской и корейской поп-культуры и поэтому менее подвержены влиянию китайской пропаганды.

Но этноцентрическая и антизападная риторика Китая нашла свою аудиторию среди пожилых китайцев Сингапура, многие из которых сформировались под влиянием пламенной пропаганды Ли Куан Ю "азиатских ценностей" в противовес западному либерализму. Им нравится видеть азиатов на мировой арене, испытывать чувство китайской цивилизационной гордости и повторять нарративы Пекина, которые доходят до них через программы китайского государственного телевидения и социальные сети, такие как WeChat. Многие сингапурские предприниматели, имеющие интересы в Китае, симпатизируют политическим взглядам своих китайских партнеров. Новые иммигранты из Китая, которые в последние годы в большом количестве приехали учиться и работать в Сингапур, создали оживленные онлайн-сообщества, где про-пекинские взгляды просачиваются в местный дискурс. В таких нарративах часто критикуются тесные связи Сингапура с США и утверждается, что государство с китайским большинством должно подчиняться "Большому Китаю".

В исследовании общественного мнения, проведенном Pew Research в 2021 году в семнадцати странах с развитой экономикой, Сингапур был единственной страной, где большинство респондентов - около 70 процентов - выразили уверенность в том, что Си справляется с мировыми делами. Doublethink Lab, исследовательская фирма из Тайбэя, изучающая влияние и операции по дезинформации, поставила Сингапур на второе место по степени подверженности влиянию Пекина в индексе 2022 года из тридцати шести стран, оцениваемых на предмет восприимчивости к китайским нарративам, уступив лишь Камбодже. Как сказал мне бывший сингапурский дипломат