Тайный домик Яноша оказался совсем небольшим. Узкий коридор, кухня, заросшая бурой пылью, сразу видно – хозяин ею не пользуется, спальня, гостиная, из которой я так благополучно выбралась, и кабинет. Вот он-то и заинтересовал меня больше всего. Я мельком оглядела все предыдущие помещения, нутром чуя, что не найду в них ничего особенного. А затем натянула на руки случайно обнаруженные шелковые перчатки сомнительной свежести и взялась за обыск кабинета. Не стоит оставлять свои отпечатки на каком-либо предмете, ибо любой маг, даже не самый сильный, способен воспользоваться такими следами. А мне еще только порчи или проклятия для полного счастья не хватало!

Я подергала за ручку запертого ящика, язвительно хмыкнула и приволокла из кухни здоровенную кочергу… Плевать на замок, тем более, на такой несерьезный. Как всем известно: против лома – нет приема. Ощутив мощный напор железной полосы, хрупкий механизм запора жалобно треснул и вывалился вместе с изрядным куском столешницы. Я брезгливо поворошила хранящиеся в столе бумаги, вытащила полупрозрачный листок, исписанный красивым женским почерком, невольно вчиталась в строки, а потом гадливо отбросила любовное письмо, адресованное Хирой мужу. Итак, у меня больше нет необходимости оправдывать Яноша – он изначально знал о проделках своей пронырливой женушки и всегда ее поддерживал. Тем хуже для него! Отныне совесть моя чиста, а последняя капля веры в Яноша испарилась бесследно. Я не собираюсь его щадить! Собаке – собачья смерть, вернее, оборотню.

Закончив со столом, я перешла к шкафу, где меня ожидало следующее открытие. Распахнув створки, я сразу же натолкнулась на черный плащ, обшитый серебристым галуном. Одеяние украшал герб в форме перекрещенных меча и посоха. Я метнулась обратно к столу и из груды книг выхватила самую тонкую рукопись, переплетенную в сморщенную кожу, подозреваю – человеческую. «Устав» – лаконично значилось на ее обложке. Странно, что я раньше ею не заинтересовалась, просто мимоходом скользнула равнодушным взглядом. Но теперь она привлекла мое самое пристальное внимание, ибо на ее корочке красовался тот же самый герб. Я открыла первую страницу… «Адепт братства пилигримов обязан…» – так начинался первый абзац.

Я с размаху села на продавленный стул, чуть не вскрикнув от изумления. А, впрочем, разве в глубине души я не ожидала отыскать нечто подобное? Теперь все мои вопросы, касающиеся загадочной личности Яноша, отпали сами собой, получив исчерпывающие ответы. Выходит, он принадлежит к этой проклятой секте тайных убийц, стремящихся овладеть знаниями Ушедших и подчинить себе древних богов. Полагаю, именно он и уничтожил моих родителей, замаскировав их убийство под смерть от неизвестной нашим эскулапам болезни. Наверное, как и утверждал покойный дядюшка Франсуа, поддельный кукольник изначально охотился за мной, преследуя какую-то свою, неведомую мне цель. Но какую?

Сердито помотав головой, я вклинилась в недра заваленного тряпками шкафа. Вскоре мои усилия были вознаграждены сторицей! Чихая от пыли, я вынырнула из груды поношенной одежды, сжимая в руке чистый полотняный сверток, содержащий в себе нечто угловатое. От свертка слабо тянуло энергией разрушения… Развернув полотно, кстати, буквально пропитанное заглушающими заклинаниями, я уставилась на два рития, украденных из моего дома, и две другие куклы – имеющие форму смятых спиралей. Обе походили друг на друга, как две капли воды, просто первую венчал огромный кроваво-красный рубин, а вторая имела пустое углубление в центре своей конструкции, лишенное драгоценного минерала. Я хлопнула себя по лбу и рассмеялась! Так вот почему кукла, собранная мною для Яноша, показалась мне такой знакомой!.. Потому что я уже сталкивалась с подобным ей артефактом, занимаясь им как раз перед приходом Леонардо. Тогда мне не хватило знаний, дабы понять – той кукле недостает каких-то деталей, а потом меня закружил бурный водоворот событий, начисто выбив из моей головы воспоминания о недоделанной работе. Удачливый Янош где-то раздобыл второй комплект деталей, а я услужливо ему подыграла, по собственному неведению и наивности выполнив именно ту работу, в которой он и нуждался. Да будь он проклят, хитрец!

Я сгрузила ритии и куклы в небольшой мешок, найденный в том же шкафу, и задумчиво присела на край стола. Картинка не складывалась, ибо в ней не хватало какой-то важной детали… Но какой именно? Помнится, дядюшка рассказывал о том, что убийца-пилигрим не просто мстил за оскорбление, нанесенное секте моим отцом. Нет, он охотился за какой-то важной книгой, содержащей весьма ценные сведения. А Мелина вскользь сболтнула о книге, поискам которой моя мать посвятила всю свою жизнь… Подозреваю, Янош все-таки ее нашел, и она непременно находится где-то здесь. Думай, Лара, думай!..

Я сжала виски руками, на все лады проклиная действие зелья, временно заглушившего мои магические способности. Но там, где бессильна магия, должна помочь логика. Думай, Лара, думай!..

Если бы я сама очутилась на месте Яноша, то как бы поступила, куда спрятала самое ценное и дорогое? Я обвела испытующим взглядом стены кабинета… Ничего! Стол и шкаф я уже обшарила, декоративные панели простучала – за ними нет никаких скрытых полостей. Но искомый предмет точно тут, я это чувствую. Думай, Лара, думай!..

Внезапно мой взгляд, точно притянутый магнитом, упал на портрет Хиры в красивой рамке, стоящий на краю стола. Я протянула руку и взяла изысканную безделушку, пытаясь преодолеть чувство гадливости. Рот немедленно наполнился горькой слюной, в ушах зашумело… Неужели я так сильно ненавижу Хиру, что даже после гибели оной особы реагирую столь бурно? Нет, здесь что-то другое! Борясь с недомоганием, я ощупала рамку с портретом, недоуменно пожала плечами, уже почти поставила его на место и… и тут до меня вдруг дошло!

Ай да Янош, ай да хитрец! До чего додумался! Обнаружить такой тайник чрезвычайно сложно, почти невозможно… К тому же его зелье подавило мое магическое чутье, и я ничего не почувствовала, вернее, почти не почувствовала… Возможно, причиной тому стало мое необычное везение, или судьба решила наконец-то мне улыбнуться, но внезапно нахлынувшая тошнота возникла отнюдь не по причине ненависти к Хире. Нет, ее спровоцировало заклятие «Халь»[7], наложенное на рамку с портретом, крайне неприятная и опасная штука. Скорее всего, окажись доза зелья чуть большей, я так бы и ушла из этого дома несолоно хлебавши, но сегодня удача выступила на моей стороне! Шипя и обжигаясь о защитное поле, я засунула пальцы в межпространственный карман, скрытый в магических слоях портрета, и извлекла из него небольшую черную книжицу, порядком обтрепанную и измятую. Неприлично скромную по объему, всего-то страниц на пятьдесят. Дуя на обожженные руки и, словно горячую картофелину, перебрасывая книжку из ладони в ладонь, я погрузилась в чтение…

Итак, эта книга действительно принадлежала моей матери, о чем недвусмысленно свидетельствовала надпись: «Из библиотеки Виктории де Вилле», нанесенная на заднюю страницу раритетного манускрипта. От листов книги так и веяло невероятной древностью, кровью, сотнями погасших жизней, загубленных ради обладания ею, и неизмеримым могуществом. В книге рассказывалось об оружии богов – трех кинжалах-ритиях и трех щитах, откованных кузнецом, наложившим на своих друзей проклятие, изменившее их внешность и тем самым уберегшее их от гибели. (Вот почему многие люди носят маски или фальшивые личины – согласно древним легендам, возникшим в те времена, так они неосознанно спасают свои жизни.) Да, выходит, даже проклятие способно пойти во благо, если оно наложено не со злостью, а с печалью и сожалением. Низринутые с небес боги лишились своей высшей сущности и привычного облика, а вместо того приобрели внешность людей, бродя по свету и силясь отыскать друг друга. Но если подобное произойдет и все пары воссоединятся, то в ночь полнолуния, в заветный час – когда на небосклоне зажжется звезда Ехор – волшебное оружие должно попасть в одно место, на главный алтарь в Лабиринте. Там оно обретет былую силу, будучи возложенным на него руками двух Пробуждающих. И тогда боги либо окончательно уничтожат друг друга, погрузив мир в хаос новой войны, либо примирятся навсегда, дав начало новому витку развития всего сущего, вновь став владыками вселенной.