Исламская империя, ранее сконцентрированная вокруг сообщества верующих, всё больше начинала напоминать любую другую средневековую империю: множество завоёванных народов, частью постоянно бунтующих, непрерывные распри из-за верховной власти среди руководства и неизбежно возникающая тенденция к распаду. Обращая пыл первых арабских воинов вовне, Абу Бакр сохранял единство уммы. Но победа и завоевания уже разрывали народ изнутри.

СРАВНИТЕЛЬНАЯ ХРОНОЛОГИЯ К ГЛАВЕ 41

Между 643 и 702 годами император пытается покинуть Константинополь, ломбарды и булгары консолидируются, а Северная Африка попадает в руки воинства ислама

Лангобардам в Италии завоевания арабов на востоке не причинили никаких неудобств. По сути, именно восточные войны дали лангобардскому королю Ротари, избранному в 636 году, возможность полностью выйти из-под византийского контроля. Пока император был занят войной с армиями ислама, Ротари занялся систематическим устранением всех претензий императора на власть в землях Италии, кроме анклава Равенны, а также Рима в пределах городских стен.

Это значило, что лангобарды удалялись от своих истоков, превращаясь из завоевателей в полноценный народ.

Лангобарды отчасти поклонялись древним германским богам, отчасти являлись арианами, отчасти – католиками. Общая религия могла держать их вместе, но Ротари, человек прозорливый, хотел большей степени сплочённости. Он желал создать государство, поэтому в 643 году он составил письменный свод законов, которых у лангобардов никогда ранее не было. По словам Павла Диакона, «этот король Ротари собрал в ряде записей законы лангобардов, которые до того хранились лишь в памяти и обычаях, и постановил назвать этот свод законов „Эдиктом“».

Эдикт Ротари, состоявший из 388 глав, был написан на латыни, но законы были лангобардскими – германский дух в римской плоти. Например, дёрнуть человека за бороду среди германцев являлось оскорблением и наказывалось штрафом. Того, кто покидал товарищей в бою, ожидала смертная казнь, а человек, желавший передать собственность другому, должен был сделать это на тинге, то есть на общем собрании свободных соплеменников.1

Законы помогли определить границы лангобардского королевства, которое к тому времени стало бесформенным. Ротари постановил для воинов, прибывающих из других стран: «Все воины, прибывшие из-за границы в наше королевство, должны жить в соответствии с лангобардскими законами». Земли лангобардов в Италии превратились в Ломбардию, страну, которую прежние скитальцы-лангобарды могли назвать домом.2

Одним из признаков перехода в состояние централизованного государства было то, что Ломбардия стала склоняться к католицизму. Арианство прежних предводителей осталось знаком германской крови, памятью о днях, когда лангобардам было чуждо как христианство, так и политическая власть. Наследник Ротари, Ариперт, стал первым католическим королём Ломбардии, подведя новое королевство ближе к общему политическому течению.

В 661 году, после смерти Ариперта, состоялась короткая война между его сыновьями. Она закончилась смертью одного сына, бегством другого и переходом короны в руки герцога Гримоальда Беневентского, одного из полунезависимых предводителей лангобардов, который в принципе должен был оставаться верным королю.

В Константинополе Констант II решил вмешаться в ситуацию. Придя к власти в четырнадцать лет, Констанс видел, как Египет и Северная Африка оказались во власти арабов, а Италия начала распадаться. Теперь, в 661 году, ему исполнилось тридцать, у него было трое сыновей и прозвище «Констант Бородатый» – из-за его большой бороды. Он взял империю под контроль, и теперь гражданская война в Ломбардии подсказала ему план действий. Пусть напор арабов казался неукротимым, зато Италия была уязвима. Констанс решил покинуть Константинополь, осесть в Таренте, на подошве итальянского «сапога», и отвоевать весь полуостров.3

Констант II не был популярен в Константинополе, что делало идею восстановления трона в Риме ещё более привлекательной. Однако этот замысел показывает и то, в какой степени византийцы продолжали считать себя римлянами. Немногие из них бывали в Вечном городе, императоры не посещали Рим в течение нескольких поколений, и Италия давно была вне византийской власти. Однако почему-то Рим всё ещё будоражил воображение многих и Констант II, направляясь туда, собирался вновь отвоевать славное прошлое.

К 663 году Констант перебрался в Тарент и начал довольно успешную войну против владений лангобардов на юге. Часть южных городов сдалась ему, и вскоре он приблизился к стенам Беневенто, родного города Гримоальда. Король Гримоальд, находясь в Павии, столице лангобардов далеко на севере, оставил одного из сыновей в Беневенто. Сын отправил к нему просьбу о помощи, и Гримоальд двинулся на юг со своей королевской армией.

Скорее всего, это было немалое войско, так как Констант был «очень встревожен», узнав о приближении Гримоальда. Он отступил – сначала в прибрежный город Неаполь (где его согласились принять, так как Неаполь был верен Константинополю с того времени, как Велизарий отбил его у остготов в 536 году), а потом в Рим (что стало первым визитом императора в старый город со времён свержения Ромула Августула). Он остался в Риме только на двенадцать дней, посетил службу, которую вёл папа римский, затем обыскал город в надежде найти остатки золотых и медных украшений, которые он мог бы переплавить для финансирования своего войска, а затем отправился в Сицилию. Он высадился на острове, направился в Сиракузы и провозгласил город своей новой столицей.

Его намерение завладеть Римом растаяло, когда он увидел его. Констант ожидал узреть славу и величие, но обнаружил запущенный, полузаброшенный и деморализованный город, который уже было невозможно исцелить.4

Из Сиракуз Констанс вновь начал нападать на юг Италии. Он правил островом, как императоры древности – деспотично, требовательно и своевольно. Он также отправил гонцов за своей женой и сыновьями, что являлось знаком того, что он собирался оставаться на западе, вдали от Константинополя.5

Благодаря его усилиям Византия сохраняла контроль над южным побережьем Италии. Однако тирания сделала его непопулярным, и ещё сильнее это усугубилось из-за того, что он покинул Новый Рим. В 668 году один из его слуг (несомненно, являясь лишь пособником более масштабного заговора) напал на него и бил императора по голове тяжелой металлической мыльницей, пока Констант не умер. Его сына Константина IV призвали в Константинополь, где он и остался править, став императором благодаря ошибкам своего отца.6