Сказав это, он оттолкнул меня. Я опустила голову. Мне совсем не хотелось показывать слезы обиды.

– Дорриэн, прости… – слова застряли в горле.

Он был неколебим. И даже не пытался скрыть отвращения, которое скользило во взгляде.

– Убирайся, Нарин. Ничего не говори. Просто исчезни из моей жизни. Это лучшее, что ты можешь сделать.

Уже не пряча текущие по лицу слезы, смешавшиеся с потоками дождя, я развернулась и побежала прочь. Прочь от всего того, что причиняло мне боль. Прочь от Дорриэна.

Будь проклят тот день, в который я переступила порог Ирриэтона!

Меняю обретенную реальность на утраченные иллюзии.

N. N.

Нарин и Леста

– Что вы делаете, госпожа? – Последние полчаса Инэка, словно перепуганный страус, скакала вокруг меня, тщетно пытаясь понять, что так разозлило ее госпожу.

– Предупреди эльфов и принца, что я уезжаю. Если хотят, могут поехать со мной.

– Но…

– Инэка, – я угрожающе зашипела, – быстро беги к ним. И разбуди феникса.

Служанка исчезла, перепуганная моим поведением. Через мгновение прибежали ребята. Спросонья они не могли понять, что со мной происходит и с чего это я вдруг решила куда-то ехать на ночь глядя. Да еще в такую погоду.

– Владыка приказал нам убираться. Советую поторопиться.

– Сейчас?! – Стэн страдальчески закатил глаза. – А это не может подождать хотя бы до утра?

– Не может! – отрезала я и, вытащив из шкафа последнее платье, кинула его в общую кучу.

Впихнув вещи в сумку, принялась за туалетные принадлежности. Через пять минут на столике осталась лежать одинокая диадема – подарок Дорриэна. Подавив в себе желание выкинуть ее в окно, я осмотрела комнату, вспоминая, не забыла ли чего.

– И куда мы поедем? Давай я поговорю с Дорриэном и попытаюсь его уговорить оставить нас в Ирриэтоне до приезда матери.

– Я согласен с Лором. Это неплохой вариант.

Я бросила на Рэя усталый взгляд.

– Делайте что хотите, а я уезжаю отсюда. И как можно скорее.

Так мы покинули Ирриэтон. Замок провожал нас равнодушным молчанием. Взглянув в последний раз на высокие стены, я пришпорила лошадь и направила ее навстречу туману, окутавшему город.

Ночь решили провести в доме Лесты. Колдунья обещала отыскать сведения, которые помогут мне вернуться в мой мир. Обязательно найду дорогу домой! А когда вернусь в родной город, буду вспоминать жизнь в Драгонии как страшный сон. Или вовсе забуду!

Ребята ехали молча, с опаской поглядывая на меня. И правильно делали. В таком состоянии я за себя не отвечала.

Леста приняла нас без вопросов. И так было ясно, почему мы ушли. Понимая, что мне сейчас не до разговоров, колдунья приказала провести нас в комнаты и, пожелав спокойной ночи, удалилась к себе.

Я забралась в кровать и закрыла глаза с твердым намерением проспать до позднего утра. Но сон не шел. Все было плохо. Все было не так. И это сводило меня с ума.

Попыталась считать до ста. Без толку! Решив хоть как-то поднять настроение, спустилась на кухню и приготовила себе огромных размеров бутерброд с сыром и курицей. Прихватив к этому лакомству откупоренную бутылку белого вина, отправилась в комнату. Раз уж не смогу уснуть, хоть проведу время с пользой. Вот только в чем польза, я так и не решила.

Захотелось почитать какую-нибудь книгу. Где-то на втором этаже располагалась библиотека. Я видела ее, когда приезжала сюда в первый раз. Пройдя несколько комнат, но так и не найдя библиотеки, я очутилась возле знакомой двери. Она оказалась незапертой. Поставила поднос на пол, шагнула внутрь. Именно здесь меня застала служанка в прошлый раз, не позволив досмотреть видение. Почему комната совершенно пустая? Как будто Леста хотела забыть о ее существовании.

Как и в прошлый раз, окно распахнул сквозняк. Сплошная мистика! Задрожав от холода, я поспешила закрыть раму. Но только успела приблизиться, почувствовала знакомое тепло внутри. Что же, надеюсь, на этот раз мне никто не помешает!

…В комнату вошел молодой эмпат. Он зажег свечи и приблизился к столу. Поворошив листы бумаги, исписанные мелким убористым подчерком, достал один и пробежался по нему глазами.

– Еще не спишь?

Эмпат отвлекся. Кинув лист на стол, повернулся к нежданной гостье. Белокурая эмпатия, посмевшая потревожить его покой, держалась за ручку двери и с тревогой следила за ним.

– Мама, я же просил тебя не входить без стука! – с тенью раздражения в голосе произнес он.

– Опять что-то задумал? Ты как твой отец, Эрот, вечно стараешься скрыть от меня свои секреты.

Эмпат приблизился к матери и быстро поцеловал ее в лоб.

– На то они и секреты, чтобы их скрывать.

– Надеюсь, ты оставил эту глупую идею с бессмертием Владык?

Юноша неопределенно кивнул и попытался замять неприятный разговор:

– Ты знаешь, я давно выкинул из головы все глупости.

– Тогда почему из библиотеки Ирриэтона исчез манускрипт? Что ты хотел в нем найти?

Вампир сел в кресло, закинул ноги на стол, не обратив внимания на разлетевшиеся в разные стороны листки бумаги.

– Что хотел – уже нашел. И хватит меня подозревать во всех смертных грехах! Я – Владыка и не обязан перед тобой отчитываться!

Эмпатия обиженно закусила губу. Подобного обращения она не ожидала.

– Прежде всего, ты – мой сын, Эрот. Но, видимо, ты забыл об этом.

– Я всего лишь хочу завершить то, чего не осмелился сделать отец, – помочь Драгонии занять по праву принадлежащее ей место. С меня начнется великая эпоха правления Владык! И не пытайся остановить меня! – угрожающе прошипел он. – Иначе я могу позабыть, что ты – моя мать!

По щеке эмпатии скользнула одинокая слезинка, а в глазах отразилась боль разбитого материнского сердца.

– Ты не получишь бессмертия! Вместо этого ты погубишь всех нас!

– Хватит! – Юноша со злостью ударил кулаком по столу. Еще несколько листков упали на пол. – Уйди! Мне надо работать.

Женщина покорно потянулась к двери.

– И еще, – в глазах Владыки появился опасный блеск, – не смей учить меня! Это из-за тебя отец умер ничтожеством. Я его ошибок не повторю!

Она с тоской посмотрела на сына.

– Но совершишь еще более страшные…

Демоны! Я вскочила и на максимальной скорости побежала вниз по лестнице. Как же меня достали эти тайны! Сейчас Лесте придется открыть одну из них! Добровольно. Или я вытрясу из нее признание.

– Ты – мать Эрота!