– Совершенно верно. Ну и, конечно, исследование этого вашего строительного пластика. Можно придумать множество версий и весьма правдоподобных, почему отправили такой простой груз, но, раз уж образец у вас, нужно этим воспользоваться. Проведите полный анализ, может быть, даже пробу на квантовый удар.

– Что, простите?

– Полный анализ. Специалисты, которые его проводят, знают, что делать, – заверил Баллок, поднимаясь. – Думаю, на сегодня достаточно, у меня еще тренировка, а завтра мы снова встретимся у вас. Когда мне подойти?

– Давайте опять к десяти.

– Договорились.

Они пожали друг другу руки, и Баллок вышел из кабинета.

Снова и снова Рискин просматривал сводки по доходам и расходам компании, которые ему принесли из экономического отдела, однако сосредоточиться на цифрах не мог.

Заказов на охрану становилось больше, прибыль росла, но ничто не радовало Рискина. Он плохо спал, похудел, под глазами залегли тени. Он в который раз размышлял о том, такая ли уж безвыходная у него была ситуация, что он принял предложение Лум-Критчера.

В конце концов, можно все бросить и сбежать. Денег отложено у него достаточно. Но нет, стало жалко компанию, а уж когда Лум-Критчер поднес на блюдечке еще и вечного конкурента, «Арго», Рискин забросил все мысли о бегстве и ввязался в эту авантюру.

В дверь постучали. Рискин поднял глаза – за прочной, но прозрачной перегородкой, которая стала его новым капризом, стоял Пауль. Начальник кивнул, после чего Пауль вошел и приблизился к столу.

– Сядь, не маячь.

– У меня неплохая новость, – сказал начбез и положил на стол Рискина тонкую папку с ежедневными отчетами.

– Что, поймал бухгалтера-шпиона?

Рискин пытался шутить, но у него плохо получалось.

– Нет, это насчет Риппера.

– Так. И что же с ним? Он жив?

– Жив. Находится в гостях группировки сектантов в Южном Портерберге.

– Ого! Да там джунгли непроходимые, как он туда добрался?

– Неизвестно, как добрался, но сейчас он среди членов секты.

– Откуда такая информация?

– У них есть пресс-секретарь, по совместительству адвокат. Он связался с нами и предложил варианты сотрудничества.

– И что за сотрудничество может быть?

– Они за деньги могут поступить с ним, как мы скажем.

– Удобно. Большие деньги?

– Нет, всего двадцать пять тысяч.

– Ну и заплати им, и пускай этого подлеца удавят. Разумеется, нам будут нужны доказательства.

– Хорошо, я прямо сейчас займусь этим, – сказал Пауль и направился к двери.

– Постой, – остановил его Рискин.

Пауль остановился.

– Хотите добавить истязания?

– А какие еще действия они с ним могут произвести?

– У них есть всякие виды убийства и еще посвящение в вечные члены секты.

– Видимо, что-то вроде промывки мозгов?

– Полагаю, да, с химическими активаторами.

– Тогда не нужно убивать, пусть он останется в джунглях их вечным соратником. А если это доброе дело, так, может, оно нам еще зачтется, а, Пауль?

– Какие-то новости, о которых я не знаю, сэр? – спросил начбез, отметив странности в поведении босса. Прежде он совсем не слыл гуманистом.

Рискин грустно улыбнулся.

– Сегодня мой человек сообщил, что в лабораторию «городских» пришла заявка на полный анализ нашего груза.

– И что это означает?

– Это означает, что, если ничего не случится, они таки вскроют наш секрет.

– Но позвольте, такие технологии, какие имеются у нашего заказчика, вряд ли можно найти где-то в республике.

– То есть ты допускаешь мысль, что заказчик, мягко говоря, не местный?

– Есть такая мысль, – кивнул Пауль.

– Держи эту мысль при себе. Если узнают, что мы без ведома федеральных органов общаемся с…

– Я помню, сэр. Так почему вы полагаете, что они докопаются?

– Я не полагаю, что обязательно докопаются. Но они определенно поймут, что это не пластик, а лишь перекодированная в него более важная материя. А когда дело дойдет до мюологов, те поймут еще больше и пойдут еще дальше, а этого для нашего заказчика уже будет достаточно, чтобы начать зачищать связи.

– А эти связи – мы с вами.

– Да, Пауль.

– Вы не сообщали эту новость заказчику?

– Пока нет, но у него хорошие осведомители и, возможно, ему уже все известно.

– Тогда как мы узнаем, что пора уносить ноги?

– Нам должна подсказать интуиция. Однако, Пауль, я пойму тебя, если ты захочешь уволиться прямо сейчас.

– В этом нет необходимости, о близких я уже позаботился, а сам как-нибудь выскочу. Надеюсь, мы уйдем вместе.

– Тогда без лишнего шума, ночью перегони наш геликоптер на техосмотр.

– У нас недавно был техосмотр.

– Найди причину и отгони. И забронируй на месяц с открытой датой услуги стороннего перевозчика.

– Понимаю. А отгонять наш геликоптер ночью нужно для того, чтобы кое-кто подумал, что полетим мы именно на нем?

– Правильно. За нами наверняка следят днем и ночью. А когда придет момент, мы воспользуемся сторонним транспортом. Так у нас будет больше шансов.

После возвращения с беседы в КСП Донован подвергся еще одному допросу со стороны Мелани. Она очень переживала и даже призналась, что не исключала вариант ареста.

– Да за что меня арестовывать? Я задержал преступников, спас важного свидетеля. Я, получается, герой, – пытался полушутя успокоить ее Донован, однако Мелани долго не успокаивалась.

– Копы такие свиньи, они могут подставить совершенно невинного человека. Поверь, я такое сама видела.

– Возможно, но меня защищает высокий статус обитателя Лаки Виллидж. Не забывай, что через четыре дома от нас живет сын мэра города.

Тут Мелани все же отстала и вернулась к контролю за постройкой беседки, а Донован потренировался, но только вполсилы и затем спустился в тир пострелять.

Странное ощущение не покидало его после беседы с Джонсоном, как будто теперь он был вовсе и не он. Даже когда держал пистолет, Донован чувствовал, что держит его как-то иначе, не так, как вчера.

Томас Брейн. Неужели это действительно его прежнее имя? И еще Донован заметил, что в нем проснулся какой-то азарт, что ли, после того как Джонсон, сам того не понимая, фактически поставил перед ним задачу. И теперь в коротких паузах между выстрелами Донован обдумывал дальнейший план действий в зависимости от новостей, которые получит от старлея.