Абу Али рассмеялся.

"Тоже хорошая мысль", - сказал он. "Но я полагаю, что этот принцип действует для вас только в вопросах любви. Разве кто-то не сказал сегодня утром, что планирует построить свое учреждение на чистом разуме?"

"Ты гоняешься за мной, как гончая за дичью", - искренне рассмеялся Хасан. "Неужели ты думаешь, что эти две противоположности непримиримы? А как же иначе, если тело и дух идут рука об руку?"

"Если бы ад знал святых, то ты был бы таким святым".

"Клянусь всеми мучениками! Моя принцесса придерживается того же мнения".

"Действительно, счастливое совпадение".

Абу Али подмигнул Бузургу Уммиду. Хасан зажег факел и подал знак трубачам в садах.

"Хватит на сегодня небесных удовольствий. Теперь посмотрим, каких результатов мы добились".

Он получил ответ из садов, затем погасил факел и отложил его в сторону. "Да, да, им там легко, - сказал он наполовину самому себе. "Над ними есть кто-то, кто думает и принимает за них решения. Но кто избавит нас от чувства ответственности и мучительных внутренних конфликтов? Кто прогонит бессонные ночи, когда каждая секунда, приближающая утро, похожа на удар молотком по сердцу? Кто избавит нас от ужаса смерти, которая, как мы знаем, предвещает великое ничто? Сейчас ночное небо с тысячами звезд все еще отражается в наших глазах. Мы все еще чувствуем, мы все еще думаем. Но когда наступит великий момент, кто даст нам бальзам на боль от осознания того, что мы отправляемся в вечный мрак небытия? Да, у них там все просто. Мы создали для них рай и вселили в них уверенность, что после смерти их там ждет вечная роскошь. Так что они действительно заслуживают нашей зависти".

"Ты слышал, Бузург Уммид? Хасан может быть прав".

"Ну как, до вас двоих дошло? Мы знаем, что являемся хозяевами бесконечно малой точки известного и рабами бесконечной массы неизвестного. Я бы сравнил нас с паразитами, которые мелькают в небе над головой. "Я собираюсь взобраться на этот стебель, - говорит он. Он выглядит достаточно высоким, чтобы я мог туда забраться". Он начинает с утра и карабкается до вечера. Затем он достигает вершины и понимает, что все его усилия были напрасны. Земля находится всего в нескольких дюймах внизу. А над ним раскинулось звездное небо, такое же неизмеримо высокое, как и тогда, когда он был на земле. Вот только теперь он не видит никакой дороги, ведущей дальше вверх, как это было до того, как он начал подниматься. Он теряет веру и понимает, что он ничто против необъяснимых просторов Вселенной. Он навсегда лишается надежды и счастья".

Он кивнул в сторону большого помоста.

"Пойдемте! Мы должны поприветствовать первых верующих, когда-либо вернувшихся на землю из рая".

Девушки, окружавшие Фатиму, заметили через стекло, что евнухи приближаются с приплодом.

"Как три могильщика", - сказала Сара.

"Фатима! Открой Сулеймана, чтобы мы могли еще раз взглянуть на него", - попросила Зайнаб.

Фатима открыла лицо спящего юноши. Он лежал спокойно, почти незаметно дыша. В его облике теперь было что-то детское.

Девушки уставились на него широко раскрытыми глазами. Халима положила пальцы в рот и прикусила их. Она чувствовала себя невыносимо несчастной.

Фатима быстро накрыла его снова.

Вошли евнухи и бесшумно подняли его на подстилку. Так же бесшумно они ушли.

Едва занавес опустился за ними, как девушки разразились слезами. Халима вскрикнула от боли и рухнула на пол как подкошенная.

Когда мавры уносили Юсуфа, плакали только Джада и маленькая Фатима. Зулейка молча следила глазами за их приходом и уходом. Гордость не позволяла ей дать волю эмоциям.

"Теперь и твоей славе пришел конец, - подтолкнула ее Ханафия, когда они снова остались одни. "У тебя был муж на одну ночь. Теперь ты потеряла его навсегда. Тем из нас, у кого его вообще не было, лучше".

Зулейка попыталась сказать что-то бесстрастное в ответ. Но боль была настолько сильной, что она скорчилась на полу и зарылась головой в подушки.

"Ты бессердечна, Ханафия, - сердито сказала Асма.

"Я не это имел в виду".

Она подошла к Зулейке и погладила ее по волосам. Другие тоже подошли и попытались ее утешить. Но Зулейка продолжала плакать, пока не уснула.

Когда евнухи ушли с ибн Тахиром, Мириам позвала девушек в свои спальни. В тот вечер их было немного, потому что те, кто был с Фатимой и Зулейкой, остались в своих павильонах.

Мириам тоже спала одна. Но сегодня, как никогда, ей хотелось, чтобы рядом была Халима с ее живой разговорчивостью. Кто знает, как ей удалось пережить эту роковую ночь? Что случилось с другими девушками? Она беспокоилась о них. Только бы наступило утро!

Гнетущие мысли не покидали ее до самого рассвета.

Евнухи внесли свою живую ношу в погреб. Хасан спросил их: "Все ли в порядке?"

"Все в порядке, Сайидуна".

Они уложили помет в клетку. Три командира вошли следом за ними. В молчании они ждали, пока невидимые руки мавров поднимут их на вершину башни.

Оказавшись на месте, Хасан раскрыл спящих подростков.

"Они выглядят измученными, - прошептал Бузург Уммид.

Хасан улыбнулся.

"Они будут спать до самого утра. Потом наступит пробуждение, и тогда мы увидим, удалось ли нам это".

Он оставил занавеску над входом в камеру поднятой, чтобы у подростков было достаточно воздуха. К двери он приставил охранника. Затем он отпустил двух своих друзей.

"На этом мы заканчиваем второй акт нашей трагедии. Увидимся завтра. Спокойной ночи".

Внизу, в садах, евнухи гасили и убирали фонари. Некоторые из них уже догорели. То тут, то там в ночи еще мерцало пламя. Один фонарь за другим гас. Вокруг становилось все темнее и темнее. Над головами мужчин порхали испуганные мотыльки. Летучие мыши пронеслись за последними ночными паразитами. Из чащи донесся крик совы. В ответ раздалось рычание леопарда.

Последняя лампа погасла. Это была чудесная летняя ночь с ее тысячами загадок. Звезды сияли в небе, мигая и переливаясь, далекие, необъяснимые загадки.

Мустафа покрутил факелом над головой, заставляя его вспыхнуть. Он осветил им путь перед собой, и шесть евнухов последовали за ним к лодкам.

"Давайте по пути заглянем к девушкам", - предложил танцмейстер Асад. "Этот вечер был для них тяжелым испытанием".

Они отправились в павильон, где спала Фатима со своими спутницами. Асад толкнул дверь и поднял занавеску над входом. Мустафа вошел в комнату, высоко держа факел.

Все девушки лежали на подушках. Некоторые из них были полностью обнажены, другие едва прикрыты пальто или одеялами. Одна