– Почему первый отрезок на Сиате?! Она несовершеннолетняя! – попробовал возмутиться Вайс, но тут же сгорбился от одного только взгляда Лея. – Она ещё дитя, вы не имеете права забирать у нас дочь!

– Ты отдал свою дочь Связи, Борис, – ответил Лей голосом, ещё отдалённо похожим на человеческий, но уже ставшим многогранным и певучим. И Свет уже рвался из него! – Как и я своего сына. Вали отвечают за девочку. За это ручаются Сущие Безмирья и судьи Сиата. Договор записан в Дорсийской Летописи. С ней ничего плохого не случится.

Я на секунду напряглась: Вайс ведь расскажет про странности с Леем его отцу! Но тут же поняла: Борис неладного не заподозрит, поскольку с ушедшими земной маг, не имевший Древа, никогда не общался и не мог знать, что такой голос… вовсе из-за отказа от светильника.

– Я пожалуюсь Левису, – пригрозил нерадивый отец.

– Вряд ли ты ещё когда-нибудь его увидишь, – почти с сочувствием протянул Тит Имидор, покачав головой. – Тифу теперь плевать с высокой горы и на тебя, и на детей. Ему нужна была только магическая сила Нити через прямое родство.

– И он её уже получил? – подозрительно прищурился Вайс. – Уже сейчас?

– Разумеется получил, – оркестром прогремел голос Эйо, пресекая бесполезный и противный разговор. Расчёт был верным: Борис тут же съёжился, схватил за руку Мэг и кивнул Касперу.

После их ухода и Тони увёл Элис, вежливо пригласив познакомиться наконец с Талафом и младшими Валями: он знал от отца, что дальнейшее не для глаз и ушей Связанных другой Нити.

Тогда-то рука об руку с Эйо возникла Эйвин: вокруг остались лишь те, кто имел право её видеть. Все дружно ахнули. Кроме нас с Дреем, Ники и Лея Сущую в истином облике ещё никто не знал.

Но я, признаться, тоже ахнула и опустила глаза. Разве можно к такому привыкнуть?!

Эйвин оставила супруга, подошла к нам с Дреем и взяла за руки.

– У нас будет ещё один повод правздновать сегодня, – сказала она. – Правда?

Я смущённо улыбнулась ей и скосилась на Лея. Тот мне подмигнул. Да, мы втроём решили, что день этот будет слишком драматичным, если закончится чем-то вроде истерики Вайса…

– Хотя вы уже являли свои руны не однажды, всё же: явите их теперь мне под Великим Древом, – торжественно пропела Эйвин.

Наши запястья засияли Светом и Сущая объявила:

– Свидетельствую новую Нить моих детей и их вечную Связь!

Вечную… Внутри меня всё задрожало от этих слов. Я заглянула в глаза мужа и надолго утонула в них, зная: он, как и я, запоминает сейчас каждый звук волшебного голоса Эйвин.

Спустя какое-то время я всё же вынырнула из чёрных омутов, негнущимися пальцами полезла за вырез платья и достала свой подарок.

Дрей сразу понял, что это.

– К…как?!

– Эйвин научила, – улыбнулась я, и, даже не пытаясь уже унять дрожь, с пятой попытки застегнула на шее мужа цепочку с кристаллом Безмирья. – А олисовым золотом поделилась Ника. Мы с ней собирали с первой линьки Скифа.

 Дрей глубоко вдохнул, чтобы что-то сказать... Выдохнул, подхватил меня на руки и понёс. Двери открылись перед ним сами собой. Перед тем, как уйти из гостиной, муж на секунду замер.

– Да, можете в Григорьевское, – рассмеялся Эйо. – Ступай, мы с Эйвин свяжем отрезки. И сами без вас прекрасно отпразнуем.

В Григорьевском, оторвавшись друг от друга лишь к следующему утру, мы не на шутку переполошились: Айрин до сих про не вернулась из Безмирья! Уйти погостить в Дорсе без Связанных Ирина Петровна не могла! Впридачу, Сущие не отзывались…

Устав сидеть на иголках, мы собрались и отправились к Доступу, планируя хотя бы поискать под Древами Связи. В этот момент бабуля и появилась в саду сама… С двумя светильниками.

– Зора! – моментально понял Дрей.

Я, не веря, вопросительно уставилась на Ирину Петровну. Та кивнула и улыбнулась.

– Не дуйся, дорогая. Она давно решила и очень хотела. Видела прекрасный случай в том, чтобы уйти с Леем, чтобы все погрустили единожды. А тут сюрпризом вы, со своей самой главной свадьбой.

Бабушка воткнула в сугроб обе лампы, подошла ближе, по очереди обняла нас обоих и поцеловала. Ох, Айрин ли это?.. Зора таким чудесным образом влияет на суровую леди? Или это последние события расшатали моей ненаглядной старушке нервы?

Я в изумлении смотрела, как она удаляется в дом и не спешила следом. Всё же, это моя Айрин. Надо дать ей прийти в себя без свидетелей. Нам и так вон, перепали тёплые объятия и ни одного язвительного замечания в довесок. Я улыбнулась… ещё раз проговорила про себя, что Зора ушла, чтобы принять это. И вслух тоже повторила:

– Зора ушла, Дрей…

– Пришло её время. Она очень скучала по деду. Каждую минуту.

Я кивнула.

– Конечно. Я всё понимаю и знаю, что она всё равно всегда будет рядом. Просто с той стороны от Доступа.

Муж притянул меня к себе и окружил тёплым туманом, согревая. И, оказавшись в уютном коконе,  я вдруг вспомнила кое-что ещё про своего чародея!

– Твои розы! Ты обещал показать, как это происходит.

Дрей хмыкнул и отошёл на шаг. Протянул руку и оставил на моей ладони крошечное семя.

Больше он ничего не делал… Вроде не делал. Но семя прямо на глазах наклюнулось и тронулось с рост. Мерцающие серебром корешки оплели мою кисть. Невесомо, не касаясь... А над ними всё поднимался стебель и наливался бутон. В конце концов он взорвался ароматным цветением прямо перед моим носом, разметав вокруг целый фейерверк из свежих прозрачных росинок. Дрей сорвал белую розу и дунул на корешки. Они рассыпались в серебристую пыль, и, нежно мерцая, полетели вокруг. Не вниз, а к небу...

– Семя волшебное, – выдохнула я с восторгом, но как ребёнок, который пытается разгадать умопомрачительный фокус.

– Конечно волшебное, – со смехом признал Дрей.

– У тебя что, запасы в кармане?

– Нет, любовь моя. Семечко – тоже моя магия.

– Только ты? – ещё раз уточнила я. – Никаких там, к примеру, редких каирских штучек? Только твоё желание?

– Твоё желание, – хрипло поправил муж.

Я задохнулась от нежности и подняла на него глаза, коснувшись цветка губами.

– Так же ты вырастил и нашу любовь, Дрей. Из крошечного семени долга. Только вот… вовсе не за минуту.

Мой самый родной человек просто кивнул. Не стал спорить.

Я грелась под ласковым весенним солнышком, качаясь на качелях. Рядом, на молодой траве, Эндрю радостно верещал в обнимку со щенком ирландского волкодава, которого мы недавно завели и назвали Стражем.

Неподалёку Эйо обстоятельно «обрезал» яблони: подолгу решал, какая ветка лишняя, и она исчезала. Андрей Андреич иногда отрывался от собаки и придирчиво посматривал на Сущего, смешно заломив бровь. Наш ненаглядный земной маг был не по возрасту сообразительным.