Рита даже почувствовала вину: сегодня она все же использовала Артема. В лучшем случае они квиты, в худшем – если парень изначально никаких наполеоновских планов за ее счет не строил – действительно сглупила. Вспомнив наставление Руса про пагубность чувства вины, решила: «Ладно, исправить нельзя, а время все расставит на места». Девушка даже не заметила, как подошли к ее подъезду.

– Когда следующая репетиция группы? – шокировала она Артема простым вопросом. Нет, Рита не собиралась устраивать скандал в ответ на его вспышку, мучиться бессмысленными сомнениями – просто решила отпустить ситуацию и дождаться развития событий. А они начинались как раз с элементарного вопроса.

– Послезавтра в четырнадцать ровно большой репетиционный зал – наш, – ошарашено ответил Артем, забыв про гнев и обиду.

– Я приду, – ровным тоном известила девушка, набирая код их с Русом квартиры на домофоне. Открыв подъездную дверь, добавила:

– Спасибо, что проводил.

Юноша неподвижно стоял минуты две, растерянно уставившись на закрытую массивную дверь. Эта девчонка еще и удивлять умела: настоящая головоломка с секретами, нестандартными поступками и поведением. И сей факт определенно был ему по вкусу.

Арест Ильи шокировал всех. А события, предшествовавшие этому, казались поначалу забавными, хоть и отдавали криминальным душком. Почему забавными? Таковыми их представлял сам рассказчик – Инсаров. Он в красках и лицах, в свойственной ему цинично-шутливой манере, расписывал происшествия, которые творились у него под носом.

Уже неделя прошла, как со съемочной площадки «Веков», где Илья занимался своей привычной операторской работой, необъяснимым образом исчезло новейшее дорогостоящее оборудование на сумму с несколькими нулями евро. На студии хватались за головы и бегали, как ошпаренные, потому что вся аппаратура предназначалась для съемок картины, и теперь продолжать работать над фильмом не представлялось возможным, пока не купят и не привезут другое или не найдут прежнее. А у киношников каждый день простоя выливался в кругленькую сумму.

Продюсер картины рвал, метал и матерился, ибо денег уже вгрохал уйму и отступать и забирать свои кровные как-то поздновато. Режиссер глотал успокоительное и клялся отрезать вору все выпирающие части тела, включая самую дорогую. Полицейские дергали и опрашивали всех и каждого, совали носы куда надо и куда не надо – в общем, расследовали. Большая часть съемочной группы была счастлива непредвиденному отпуску и отрывалась, как могла: пила, кутила, курила, бегала по барам и стрип-клубам, не жалея сил, времени и средств. Впрочем, последнее было довольно опрометчиво, поскольку перспектива получить эти самые средства за фильм зависла где-то в воздухе и махала на прощание.

Разбежавшиеся по злачным местам киношники довели несчастных полицейских до белого каления, потому как отловить всех и опросить в первый раз или задать уточняющие вопросы не представлялось возможным: людей нельзя было застать ни дома, ни на работе. Следствие зашло в тупик, едва начавшись. Илью им все же удалось встретить. Он заявил: мол, ночью спал, как и все нормальные люди. И увы, в гордом одиночестве. Так что алиби нет. Но если он найдет подходящую красотку, готовую приврать, то будет. Илья даже с представителями правопорядке не желал быть серьезным.

Тем временем, режиссер – тот, что пил успокоительное – немного придя в себя и поняв, что оборудование вряд ли вернут в обозримом будущем, взялся за поиски толстосумов, которые согласились бы спонсировать покупку необходимой аппаратуры.

Илья же засел в «Альфе», решив, пока есть возможность, закончить все намеченные ранее дела. Неделю почти не покидал центр. Столкнувшись в коридоре с Маргаритой, выразившей недоумение по поводу его ежедневного присутствия в «Альфе», не смог отказать себе в удовольствии и не поведать про бедлам, творящийся на студии и съемочной площадке после кражи. Благо, у девушки был перерыв между репетициями, и она с большим удовольствием и не без восторга слушала новости.

Маргарита с Ильей зашли в репетиционный зал, дожидаясь парней-траповцев, а через пару минут за блондином явились следователь и двое оперативников, чтобы арестовать за ту самую кражу.

– Инсаров Илья Олегович? – вплотную подойдя к блондину, задал вопрос мужчина в штатском.

– Да. Чем обязан?

Штатский показал корочку.

– Следователь Зверев. Вы пройдете с нами, – мутноватые близко посаженые глаза недобро сверкнули. Невысокий рост, пиджак не по размеру, ссутуленная спина и бегающий взгляд выдавали в нем человека неуверенного, что наверняка стало основной причиной службы в органах: власть как компенсация неудовлетворенности собой и своей внешностью. – А вот это, – штатский передал Инсарову несколько листков бумаги, – постановление о задержании, а также постановления об обысках в вашем кабинете, вашей квартире и, – следователь недобро усмехнулся, – на вашей даче.

– Могу я узнать причину?

Рита вздрогнула, потому что в голосе блондина звучал металл. Ни страха, ни растерянности – только ледяная сталь уверенности и спокойствия.

– Что-что, а причину узнать вы можете, – тон следователя по-прежнему был пропитан насмешкой, приправленной толикой презрения. – Вас подозревают в краже оборудования со съемочной площадки.

Илья даже бровью не повел – прислонился бедром к спинке кресла и начал внимательно читать постановления, переданные ему следователем, выводя своей неспешностью Зверева и двух оперативников из себя.

Обыск. Нужны понятые. Обычно ими становятся первые подвернувшиеся полицейским люди. Конечно, полицейские решили привлечь к процедуре Риту. Девушка не хотела быть понятой при обыске кабинета Ильи, не желала. Чувство такое, будто предателем становишься, наблюдая за чужой бедой. Видимо, переборщила с эмоциями, потому что один из оперативников – лысый амбал, больше похожий на уголовника, чем на полицейского – тут же спросил, кем она приходится Инсарову.

Девушка не знала, как отвертеться, но мозг в стрессовой ситуации начал соображать четко, быстро, собрано. «Он лучший друг моего любимого? Моего бывшего попечителя? Не то. Нельзя этого говорить», – Рита нутром чуяла. «Мой друг? Мы не друзья. Совсем. Но я теперь работаю в «Альфе», значит…

– Коллега. Он мой коллега, – выдала Рита. Оперативник недоверчиво скривился, но вынужден был принять ответ.

Отбрыкаться от омерзительной процедуры не удалось: Илья не позволил. Сделал лишь одно выразительное и недвусмысленное движение глазами – «Идем».

Девушка даже зажмурилась на секунду, не сразу поверив в выражение, которое уловила в глазах блондина. «Неужели со мной Илье все это вынести… легче?» Больше не спорила. Эмоции – лишние. Решила максимально сосредоточиться. Только это сейчас на пользу и делу, и Инсарову.

В коридоре полицейские прихватил еще и Женьку Карева, первого из всей траповской троицы (теперь – четверки), спешившего на продолжение репетиции.

И вот кабинет Ильи. Огромные окна во всю высоту стены, светлая мебель из натурального дерева, разноуровневый потолок. На большом столе компьютер с плазменным монитором, ноутбук, черный массивный фотоаппарат. Рядом со столом офисные кресла с пружинистыми спинками.