Ковбой Мальборо нервно хохотнул.

– Ну так что это за хрень? Кто-то стреляет в нас из ракетницы?

И свет снова усилился: горящее бронзой свечение, от которого прожектор фургона поблек, как фонарик в июльский полдень. Харпер поднялась на одно колено и повернула голову, чтобы взглянуть поверх крыши «Челленджера»… и успела увидеть, как ночь прошивает слезинка огня размером с частный реактивный самолет.

5

Свет был так ярок, что Харпер сначала наполовину ослепла и не могла в подробностях рассмотреть, что именно на них падает. Просто ярко-красный свет, опускающийся на дорогу между белым фургоном и «Челленджером».

В тридцати футах над асфальтом, продолжая снижаться, огненный снаряд развернул крылья и открыл сияющую чудовищную птицу. Воздух вокруг нее плыл от жара – Харпер видела это слезящимися глазами. Зрелище восхищало и ужасало. Люди, видевшие вырастающий над Хиросимой ядерный гриб, ощущали, наверное, то же самое. Размах горящих крыльев птицы – от кончика до кончика – был не меньше двадцати четырех футов. Громадный клюв мог целиком поглотить ребенка. Хвост украшали синие и зеленые огненные перья в ярд длиной. Птица летела почти бесшумно – только торопливое гудение напомнило Харпер поезд в туннеле метро.

Время застыло. Птица была уже всего в десятке футов над дорогой. Асфальт под ней начинал дымиться и вонять. Во всех окнах на улице отражался веселый свет феникса.

Потом птица двинулась – следом двинулась и Харпер.

Крылья взметнули воздух, и словно кто-то распахнул заслонку громадной печи. Иссушающая волна химического жара прокатилась над дорогой, и «Додж Челленджер» затрясся. Харпер прокралась к дверце водителя.

Феникс бросился на белый фургон. Одно крыло царапнуло по живой изгороди, и над кустами встала огненная стена. Феникс ворвался в открытую боковую дверь фургона. Харпер мельком заметила, как человек у пулемета закричал и закрыл лицо руками. Передние дверцы разом распахнулись, водитель и пассажир выпали на мостовую.

Массивная огненная птица ударила так, что фургон поднялся на два колеса, накренившись на водительскую сторону, почти опрокинувшись, но снова встал на четыре колеса. Внутренность кипела огнем. С металлическим лязгом взорвался патрон. Потом еще один. Потом полудюймовые патроны затрещали внутри белого фургона, как попкорн в микроволновке – трах-тах-тах-тах, – пули пробивали крышу, стены, уродуя машину изнутри.

Харпер заползла за руль «Челленджера» Бена, усевшись на битое стекло. Ключ торчал в зажигании. Пригнувшись, чтобы ее не было видно из-за приборной панели, Харпер завела мотор.

На мостовой «Фрейтлайнер» круто развернулся, вметнув шинами снег и грязь перед домом номер десять.

Харпер тронулась с места и нажала на газ. Однако не успела машина проехать и пяти ярдов, как Харпер ударила другой ногой по педали тормоза. «Челленджер» с визгом остановился недалеко от места, где скрючилась за телефонным столбом Джейми. Та вскочила, метнулась через мостовую и нырнула на пассажирское сиденье. Она что-то говорила, кричала, но Харпер не слышала – и не хотела.

Феникс появился из боковой двери фургона, вытянув голову на забавно длинной шее, как будто собирался пронзить ночь торжествующим кукареканьем. Фургон продолжал содрогаться и раскачиваться на рессорах, пока внутри трещал крупнокалиберный попкорн. Лобовое стекло лопнуло. Кто-то визжал.

Харпер повела «Челленджер» по улице, скользя по опаленным булыжникам, и притормозила у расстрелянной полицейской машины. Бен подскочил, хромая, пересек пространство между двумя машинами и рухнул на заднее сиденье лицом вниз, с торчащими из двери ногами. Воздух пропах горящими покрышками.

«Фрейтлайнер» взревел и помчался по улице к фургону и фениксу. Плуг ударил в бок фургона с жутким лязгом и отбросил его, как пустую обувную коробку. Фургон со смятой крышей покатился, сверкая синими искрами. «Фрейтлайнер» догнал его, стукнул снова и перекинул через поперечную улицу, Сагамор-авеню. Феникс порхнул из разбитого лобового стекла, и Харпер увидела, что он сильно уменьшился в размерах. Несколько минут назад он был размером с реактивный самолет. Сейчас стал не больше дельтаплана.

Нога нашла педаль газа. «Челленджер» рванулся вперед, вжав Харпер в спинку кресла. Пятки Бена все так и торчали из задней двери. Он накрутил ремни безопасности на руки, чтобы его не выбросило, и сучил ногами, пытаясь забраться поглубже в машину.

Харпер выглянула в окно, когда они проезжали мимо Нельсона Гейнриха, лежащего на спине посреди улицы; его ноги были изрешечены пулями, раздавлены и вывернуты под неестественным углом. Дефибрилляторы лежали у него на груди, пластиковая коробка обгорела, а в центре зияла дырка с кулак величиной. И Харпер была уверена, что Нельсон мертв. Вот только не показалось ли ей, когда они отъехали уже далеко, что он как будто повернул голову им вслед?

«Фрейтлайнер» перегораживал дорогу. Харпер свернула на парковку перед сгоревшей аптекой. «Челленджер» подпрыгнул на бордюре. Харпер приподнялась над сиденьем. Машина стукнулась о забор парковки, выбив сноп искр, и Бен, все еще торчащий в двери, завыл.

Они свернули на Сагамор-авеню, и Харпер выжала газ до упора. Бронзово-каленый огонь освещал им дорогу сверху. Феникс провожал их с четверть мили – медное сияние, при котором не нужны фары, – а потом умчался далеко вперед. Несколько мгновений он скользил впереди ярким огненным воздушным змеем. Наконец, с последним взмахом крыльев, он оставил их, с торопливым фырчанием исчезнув в ночи, над деревьями на востоке.

Особенно крупный осколок стекла – или стальной обломок – уперся Харпер в зад, и она потянулась, чтобы убрать его. Оказалось, что это мобильник, по которому Минди Скиллинг вызывала «911». Не размышляя, Харпер сунула телефон в карман зимней куртки.

Этого никто не заметил.

6

Харпер никак не ожидала, что лазарет будет полон людей. Лампы горели во всех углах, и воздух был спертым из-за скопившихся посетителей. Еще никто не сказал ни слова, но по взглядам, устремленным на нее, Харпер поняла, что все в ужасе, хотя не могла представить, откуда им уже известно о бойне на Верден-авеню.

В приемной столпились дозорные: Майкл Линдквист, близнецы Нейборс, Чак Каргилл, Боуи и еще несколько – Харпер не всех помнила по именам. Алли тоже была здесь и казалась такой испуганной, бледной, безумной и голодной, что Харпер совсем не могла сердиться на нее. В углу сидела Норма Хилд – трясущаяся белая масса, обтянутая платьем в цветочек.

Но еще больше Харпер удивило присутствие Кэрол – она была в розово-желтом платье, настолько поношенном, что выцветшие и бледные цвета только угадывались. Те же слова – выцветшая и бледная – можно было отнести и к самой Кэрол. Кожа туго обтягивала череп, глаза опасно горели в глазницах.

Харпер придерживала Бена за талию, помогая ему идти. Его левая щека, левое предплечье и левая ягодица были нашпигованы стеклянными иглами. Джейми шла прямо за ними, неся сумку-холодильник, полную кровяной плазмы. Они пролили куда больше крови, чем принесли домой.