— Пошли по следам, — приказал он Инглемазу. — По дороге будешь рассказывать мне всё, что знаешь об этом мире.

Инглемаз недовольно поднялся. Они начали карабкаться на склон, что, естественно, было труднее, чем спуск. Не успел Лис начать восхождение, как Инглемаз бросился на него, пытаясь вырвать из кобуры пистолет: он уже знал, что огнестрельное оружие куда эффективнее против человека, одетого в доспехи и даже не пытался сорвать с плеча у Лиса лучемёт. Надо отдать должное, что продукт чистой генетической линии, как и все Творцы, Инглемаз был хорошо сложён и физически очень крепок.

Однако Лис значительно превосходил его в навыках рукопашного боя, особенно пригодились ему уроки мастера Ли По, с которым он был очень близко знаком в китайской части Грани Азии. Кроме того, спасала и броня, так как Инглемаз не мог нанести Лису эффективный удар, например, в солнечное сплетение. А Лис мог, тем более что анатомия Творцов полностью соответствовала человеческой. Точнее — наоборот, если уж соблюдать историческую последовательность.

Пока Инглемаз, корчась от боли, барахтался на мелководье, куда они снова скатились, Лис встал и повторно смыл глину с доспехов.

— Знаешь, — задумчиво сказал он, разглядывая Инглемаза, усевшегося перевести дух на подсохшей глинистой корке, — ты упорно стараешься, чтобы я пересмотрел конечную часть своих обещаний относительно твоей безопасности по завершению нашей операции. Сейчас же у меня возникла мысль переломать тебе руки, что бы хоть как-то обезопасить себя: нельзя же всё время не поворачиваться к тебе спиной. Но вдруг у тебя возникнет какое-нибудь осложнение при переломах, и ты сдохнешь? Или, может, срезать, скажем, правую кисть лучемётом? Выживем — регенерируем!

Инглемаз угрюмо молчал, массируя живот. Лис включил оружие на непрерывную мощность и полоснул лучом рядом с Творцом. Затрещала, спекаясь, глина, превращаясь в керамическое покрытие. Инглемаз отшатнулся и с испугом посмотрел на Лиса. Наверное, он решил, что Лис готов осуществить своё предложение.

— То, что ты на меня кинулся, говорит либо о том, что ты врёшь, и никакого стационарного выхода из этого мира нет…

— Они есть, — запротестовал Инглемаз, — и не один. Я знаю четыре. — Да, я тоже так думаю, — согласился Лис. — Если бы их не было, то ты, полагаю, упирался бы очень сильно, а так ты довольно легко согласился сюда отправиться. Так, вот, продолжаю: или же это свидетельствует о том, что ты такая сволочь, что даже не можешь себе представить, что кто-то своё слово может сдержать. Ты ненавидишь собратьев-Творцов, ты предал Сварога, который тебе доверился…

— Он мне почти ничего не показывал, — быстро вставил Инглемаз. — А, ну да, конечно, ты обиделся и поэтому пытался его уничтожить. Вот если бы он тебе показал всё, что надо, ты бы уничтожил его с гарантией, верно? А так — как жаль! Ты начал использовать этих монстров — шаровиков против своих же соплеменников, но сам же провалился в яму, которую выкопал. Знаешь, я не злорадный человек, но в этой ситуации не могу удержаться, чтобы не сказать: «Так тебе и надо!» Ты поскользнулся в собственном дерьме. И всё-таки я не могу и, наверное, никогда не пойму до конца, что тобой движет. Тебя ведь, в общем-то, нельзя назвать трусом. Был бы ты трусом, сидел бы как Нимрат в своём мирке и не высовывался. А ты ведь крутился на Земле, да ещё в такие времена, если я имею о тебе достоверную информацию. Подменять римских патрициев и императоров — это ведь надо смелость иметь. Тебя же чуть не прикончили там, и Сварог тебя вытащил. А ты пытался его уничтожить!…

Инглемаз угрюмо молчал.

— Или вот ты без оружия кинулся на меня — тоже смело: я-то мог тебя убить. Что тобой движет, не понимаю? Не проще ли помогать мне и потом расстаться и не мешать друг другу? Или тебе вообще мешает существование любой достаточно сильной личности, даже находящейся в другой вселенной? Ты не можешь успокоиться, пока знаешь, что есть хоть кто-то, по возможностям равный или превосходящий тебя? Откуда вы берётесь, такие патологические типы?

Инглемаз молчал.

— Я даже начал сомневаться, что же мне с тобой делать? — продолжал Лис. — Нам же придётся провести вместе некоторое время. К счастью, я вспомнил, что у меня есть одно средство.

Лис достал из сумки «поводок» и бросил одну спираль Инглемазу.

— Надень на шею! — приказал он. — Может, это тебе не понравится, но тогда мне останется только обездвижить или укоротить твои паршивые ручонки. Выбирай!

Инглемаз поморщился, но деться было некуда. Конечно, он прекрасно знал, что такое «поводок». Он нехотя расправил спиральную ленту и приложил её к горлу. Спираль свободно, но достаточно плотно обвилась вокруг шеи. Она имела молекулярный замок, и теперь открыть её можно было только с помощью второй части устройства. Вторую спираль с контрольным устройством Лис надел себе на руку. Теперь Инглемаз не мог приблизиться к Лису ближе, чем на три метра, а сам Лис при желании подойти к нему мог. Невидимое поле, связывающее две спирали, имело анизотропную направленность и позволяло обладателю «ошейника» перемещаться только в интервале от трёх до двадцати метров от управляющего устройства. Ни приблизиться, ни уйти дальше этой дистанции носитель «ошейника» не мог.

— За мной! — сказал Лис, и, не оборачиваясь, полез вверх по склону.

Двигаясь по следам Монры и Терпа, они миновали несколько глинистых увалов. Карабкаться по крутым склонам под палящими лучами маленького солнца было тяжело. В некоторых местах на дне промытых лощин вода уже почти высохла, и переходить такие места приходилось, проваливаясь иногда выше, чем по колено в густую жижу. Инглемаз, лишённый доспехов, неплохо предохраняющих от жары, начал стонать и проклинать всё на свете.

Кое-где в быстро пересыхающих лужах трепыхались, умирая, рыбы. При случайном взгляде издали рыбы как рыбы, некоторые были похожи на карпа. Но, присмотревшись, Лис увидел, что на брюхе у них имеются странные выросты, напоминающие лапы. Рыбы вовсе не умирали, а с помощью этих отростков пытались закопаться в ещё жидкую глину.

— Здешнюю живность есть можно? — спросил Лис.

— Небелковых форм здесь нет, так что можно. Кроме того, хватает съедобных растений, — ответил, обливаясь потом Инглемаз. — Например, выше на плато есть отличные ягоды, в лесу попадались даже дедае. А вообще я пользовался пищевыми синтезаторами, когда пытался переделать этот мир, у меня они тогда были.

— А откуда такие рыбы?

Инглемаз пожал плечами:

— Не я их выводил. Этим миром занимались и до меня, так что кое-какая живность уже была, когда я здесь впервые появился… Ну, я потом что-то добавил. — Лису почудилось в его голосе сожаление.

— Значит, с голоду не умрём, — констатировал Лис. — Ладно, выйдем из этих каньонов, ты мне расскажешь подробнее.

Наконец они взобрались по последнему склону и оказались на плато, где каменистая почва была перемешана с коричнево-серым суглинком. О присутствии твёрдых горных пород можно было догадаться уже в последней лощине: в глине попадались камни, явно упавшие сверху.