– В точку!

Льот покачал головой. Как же его команда любила веселиться.

– Думаешь, это был кто-то из «случайных богов»? – повернулся он к Орнелле.

Женщина в этот момент думала совсем о другом.

– Велика вероятность, – не стала она преувеличивать свою уверенность. – Но это точно не человек, не монстр и не демон. Так кто?

– Интересно, почему это не почувствовали мы? – Шерши впервые за этот разговор подал голос. Вопрос поставил в тупик всех.

– Возможно, дело в том, что я, как старшая жрица главного храма этих мест, – предположила госпожа Нецкальская, – острее чувствую подобное. Хотя все равно странно.

– В любом случае этот вопрос имеет лишь академический интерес. Пока подсказки этого чудака были лишь на руку нам. Так что следует поспешить. Тем более когда нам так недвусмысленно указали на наше промедление. – Фарклайд склонился в низком церемонном поклоне перед жрицей. – Позволь принести тебе благодарность за неоценимую помощь.

Орнелла столь же церемонно склонила голову. В этот миг в зале на секунду замерло почти все.

Группа протекторов Нарры быстрым шагом выходила из храма. Кстати, делать это надо было по другой дороге, чем та, которая вела в святилище. Цель перед командой была поставлена, и переполнявшая мужчин энергия требовала немедленных действий. Рамия они оставили при храме, вместо него прихватив рисунок, который с него еще вчера для информаторов быстренько сделал один из тех художников, что работали сейчас над подновлением росписей. Очень похоже получилось.

– А почему Храм Разбитой Чашки? – Гархаэт наконец-то смог задать вопрос, мучивший его вот уже с полчаса. – Что за название такое? Архитектура у него, что ли, столь оригинальная?

– Потрясающе, – возмутился Шерши. – Рыжий, ты что, прогуливал все занятия, кроме физической подготовки?

– Их порой тоже, – нимало не смутившись, пошутил тот в ответ. – Ты лучше объясни, чем возмущаться. В конце концов, ты духовник, это твоя прямая обязанность.

– Вы занятия прогуливаете, а мне тут преподавателем подрабатывать? Ладно, слушай. Как вы знаете, Сайенсен весьма любит полюбоваться на прекрасное. Не так уж важно, что это – восхитительные в своей красоте девы, чувственный танец, чудесная картина, завораживающее мастерство воина или поражающий душу природный пейзаж. И вот однажды Сайенсен, удобно устроившись в кресле в своем небесном – или правильнее будет сказать духовном, ибо он расположен не в небе, а в неком для нас недоступном энергетическом пространстве, но это вы и так знаете, равно как и то, что небесным его называют для простоты восприятия, – дворце. Попивал самый лучший в мире казнноский кофе и слушал, как молодой вдохновенный драматург читает свою пьесу взыскательному режиссеру театра Белой Горы[21]. Юношу звали Лекас Марцус. И тогда его никто еще не знал. У него были пепельного цвета волосы и восторженный, быстро меняющий интонации голос. И читал он свое произведение так, что оба слушателя застыли, завороженные историей и тем, как она была рассказана. И когда молодой Лекас Марцус дошел до развязки, пораженный Сайенсен выронил из своих пальцев чашку. И на месте, где она упала, построили храм, посвященный исключительно вдохновению. Той искорке, которая зарождается в сердцах поэтов, художников и музыкантов, писателей, танцовщиков и режиссеров, словом, всех тех, кому мы обязаны тем наслаждением, которое зовем искусством, – рассказчик немного подумал и добавил: – Ну и всем тем, что могло бы им стать.

Мужчины засмеялись, поняв намек.

– В любом случае практически во всем том, что было создано с этим чувством, – вздохнул Ро, – есть эта искорка. Другое дело, что и мастерство, и талант тоже должны быть. Но начинается все с вдохновения.

– Ты еще скажи, – насмешливо добавил Гархаэт, – так выпьем же за то, чтобы Сайенсен как можно чаще ронял свои чашки!

– А я выпил бы за это, – тихо и очень серьезно произнес Шаи. Потом встряхнулся и уже иначе спросил: – А почему Храм Разбитой Чашки на Среднем острове, а театр на Южном?

– Их разделает только небольшая полоска воды, – пожал плечами Шерши. – Относительно, конечно, небольшая. Но траекторию полета божественной чашки, увы, я не могу тебе объяснить.

– А может, – подначил оборотень, – Сайенсен не от восторга уронил эту чашку, а запустил ею в этого Марцуса, чтобы тот наконец замолчал?

– Лекас Марцус – великий драматург, наглая ты животина! – возмутился адъютант. – Вот до чего же вы, оборотни, бесстыжие существа!

– Зато Нарра нас любит, – продолжил кривляться тот.

– Женщины всегда любят всяких миленьких пушистеньких животин. Ты маленькая пушистенькая животинка, Майрэл?

– Именно, – без тени раздражения и очень серьезно подтвердил барс. – Именно такая. Миленькая пушистенькая животинка. И женщины меня обожают.

– Зззаррраззза.

– Хватит болтать, – обрубил дискуссию Льот. – Шерши, Фиро, возможно ли уже построить туннель?

Духовники посовещались и принялись за дело. Через полтора часа группа протекторов Нарры оказалась в одном из портов Среднего острова Карнавы-шэ. Отсюда до Храма Разбитой Чашки было не более пары часов езды.

– Да, господин старший протектор. – Несмотря на то что защитники Карнавы поднялись рано, получить нужные сведения удалось лишь ближе к обеду. Каждый храм обязан был открывать свои двери на заре и помощь подобным отрядам оказывать незамедлительно в насколько возможно полном объеме. Так и было. Особенно в землях Бога. Да-да, везде в его землях. Кроме этого места. Халльдуор по этому поводу не мог промолчать: «Единственный раздолбайский храм во всей Карнаве-шэ, и именно в нем мы и очутились! Почему мне кажется, что я знаю, кто в этом виноват?!» Творческие личности вполне могут быть организованными. Только, как правило, лишь в своем искусстве. Храм же, посвященный вдохновению, явно накладывал отпечаток и на своих жрецов. Или, возможно, их специально так подбирали, чтобы понимать публику, являющуюся сюда, и не сойти от них с ума. В любом случае найти здесь толкового жреца оказалось непросто. Добиться от него того, чтобы он послал за человеком, способным ответить на вопросы протек-торов, и подавно. Искать же такого самостоятельно было слишком долго. Однако когда пожилой мужчина, явно из портовых служащих, наконец-то предстал перед протекторами, они не остались разочарованными, – нам известно о кораблекрушении. Недалеко от наших берегов разбилось судно. Сразу два морских патруля слышали оглушительный взрыв. Звуки, тем более такие, хорошо над водой разносятся. Суда тут же направились к источнику шума, дабы выяснить, что случилось. Нашли следы кораблекрушения, даже выживших членов команды и пассажиров. Но они толком не могут говорить или ничего дельного не знают. Что произошло, выяснить не удалось.