Именно на этом этапе урегулирования ситуации во Вьетнаме Кеннеди совершил фатальную ошибку.

Его посол в Сайгоне Фредерик Нолтинг подал в отставку. Главной кандидатурой, на которой мог остановить свой выбор президент при поиске нового посла, был его друг Эдмунд Галлион{718}, который в 1951 г., будучи консулом в Сайгоне, предупредил Кеннеди о том, что повторение примера французов во Вьетнаме станет для США катастрофой. Ранее Галлион служил послом США в Конго, в стране, которая в течение некоторого времени была одной из самых горячих точек в холодной войне.

В своей книге «Джон Кеннеди: испытание в Африке» Ричард Махони отмечал, что Кеннеди считал Галлиона самым надежным своим представителем в странах третьего мира. Он отправил Эдмунда в Конго в 1961 г., поскольку эта африканская страна стала своего рода «испытательным полигоном для поиска способов применения силы США в странах третьего мира, цели которого Кеннеди и Галлион понимали одинаково. Как-то раз в телефонном разговоре Кеннеди отметил, что если Соединенные Штаты могут оказать поддержку процессам преобразований в других странах, позволяя каждой из них найти свой путь, то задачи по ограничению масштабов холодной войны и обеспечению собственной безопасности тоже должны оказаться нам по плечу»{719}.

В Конго Галлион как представитель президента Кеннеди также оказывал поддержку политическому курсу ООН, проводимому Дагом Хаммаршельдом[49] в конце своего срока на посту генерального секретаря. Кеннеди и Галлион разделяли предложенную Хаммаршельдом идею единого и независимого Конго, что немало разочаровало глав транснациональных компаний, которые всеми силами стремились разделить территорию страны и взять под свой контроль ее богатые природные ресурсы{720}. После смерти Кеннеди транснациональные корпорации при участии местных криминальных авторитетов весьма в этом преуспеют. Пока Кеннеди был жив, единая концепция Кеннеди, Хаммаршельда и ООН обеспечивала целостность и независимость Конго.

Галлион спустя 17 лет после убийства Кеннеди сказал: «Кеннеди, я полагаю, очень сильно рисковал, оказывая поддержку проводимой операции (по введению сил ООН в Конго), да и всей этой инициативе в целом»{721}. Опасность исходила от его собственного правительства. Кеннеди отклонил предложение Госдепартамента и Объединенного комитета начальников штабов о «прямом военном вмешательстве в Конго в сентябре 1961-го и декабре 1962 г.»{722} Кеннеди опасался вновь попасться в ловушку, подстроенную его же советниками, как это было ранее в заливе Свиней, Лаосе и Вьетнаме, когда степень вовлеченности США в военные конфликты непрестанно увеличивалась. Его усилия по урегулированию конфликта в Конго подрывали, кроме того, действия ЦРУ, которое поставляло оружие бойцам сепаратистского движения в Катанге, стремясь таким путем повысить заинтересованность Бельгии в получении доступа к месторождениям полезных ископаемых в стране. «Подобные действия [ЦРУ], – писал Ричард Махони, – прямо противоречили политике США и являлись очевидным нарушением резолюций Совета безопасности ООН»{723}. Политический курс Кеннеди, претворяемый в жизнь Галлионом, заключался, в том числе, в поддержке миротворческих операций ООН. Кеннеди часто цитировал заявление своего постоянного представителя при ООН Эдлая Стивенсона, которое тот сделал в Совете безопасности, о том, что во избежание втягивания Конго в холодную войну необходимо присутствие на ее территории миротворческого контингента ООН{724}. Но ЦРУ всеми силами стремилось втянуть Конго в холодную войну.

Летом 1963 г. успехи антиколониальной политики, которую Эдмунд Галлион уже проводил в Конго, позволяли надеяться на возможность нахождения нового подхода к решению проблем Вьетнама, что для некоторых звучало как угроза. Однако госсекретарь Дин Раск высказался против кандидатуры Галлиона на пост нового посла в Сайгоне{725}. Джон Кеннеди согласился с Раском, отказавшись от кандидатуры Галлиона, и принял решение, о котором впоследствии очень сожалел. На пост посла он назначил своего давнего противника из Республиканской партии Генри Кэбота Лоджа[50] из Массачусетса. Кеннеди в итоге согласился с утверждениями Раска о том, что назначение заслуженного республиканца послом успокоит правое крыло Республиканской партии, представители которого требовали начать активные военные действия{726}. Отклонив кандидатуру Галлиона, чье видение ситуации совпадало с его собственной позицией, и назначив на должность республиканца Лоджа, президент не просто отказал в назначении коллеге, которому доверял, но и допустил к власти своего политического оппонента.