резиновые сапоги… Вокруг слышалось тяжелое дыхание, шарканье ног, сдавленные ругательства; над головой гул моторов. Туфли натирали Озле ноги – она не успела натянуть чулки, – руки ныли от теплой тяжелой Люси. Она видела, как от самолетов отрываются и летят вниз, будто светлячки, яркие ракеты, освещая место бомбардировки, и ей вспомнился Филипп, направлявший в битве при Матапане луч прожектора на крейсеры противника. «Пожалуй, даже для военного времени это слишком уж было похоже на хладнокровное убийство…»

Люси сонно пошевелилась, и Озла прикрыла ее голову одеялом.

– Это просто игра, моя хорошая. Надо сидеть тихо как мышка, такие правила…

– Почти дошли, – прокричал Фрэнсис.

Толпа становилась все гуще. Одной рукой Фрэнсис обнимал Маб, другой схватил за плечо Озлу. Он оставался спокоен, на него можно было положиться, и Озла сумела подавить панику. Она уже представляла себе бомбоубежище, и в ее воображении оно светилось, как маяк: уютное подземелье, где все станут делиться одеялами, у кого-то окажется с собой фляга с виски, и, может, они даже споют «У вас не найдется пулемета “Брен”?»[69], а потом прозвучит отбой воздушной тревоги. Все выйдет совсем не так, как в «Кафе де Пари».

Внезапно рука Фрэнсиса сорвалась с плеча Озлы: несколько молодых мужчин, расталкивая всех вокруг, рванули вперед. Озлу пихнули, она оступилась и подвернула ногу, чувствуя пронзительную боль от ступни до колена. Падая, Озла едва успела развернуться, чтобы не придавить Люси, и они вдвоем рухнули на мостовую. Озлу била дрожь, словно ее на ходу выбросило из автомобиля. Люси завизжала, пытаясь высвободиться из одеяла.

– Люси! – раздался высокий, перепуганный голос Маб. Озла не могла разглядеть подругу в толпе. Ночь, мельканье черного и красного, люди со всех сторон… – Люси, сюда!..

Мир качался и кружился, но ценой невероятного усилия Озла приподнялась и потянулась к девочке. Ее пальцы сомкнулись на тоненьком детском запястье.

– Оставайся со мной, моя маленькая…

Раздалось страшное БУМ! – и Озла услышала звон разлетающихся оконных стекол. На мгновение глаза застлало синее пламя взрыва, который разрушил «Кафе де Пари» и вырвал легкие из груди ее партнера по танцам. Она вздрогнула и на секунду разжала пальцы.

И в этот миг Люси вырвалась и убежала в ночь.

Глава 46

– Люси!

Маб почти сорвала голос от крика. Она споткнулась о лежавший на дороге обломок стены, но тут же выпрямилась и отскочила от женщины, тащившей в бомбоубежище державшихся за руки детей. Шум стоял оглушительный; падали бомбы, клубился дым, в воздухе раздавались крики, но Маб не слышала и не видела ничего, если это была не Люси. Как мог за одну секунду исчезнуть ребенок, окруженный тремя взрослыми? Ее дочь скользнула в стремительный поток, где бежали в панике люди и взрывались бомбы, и исчезла в нем, как рыбешка в бурлящем водопаде.

– Люююсиии!

– Маб… – Рука Фрэнсиса стальным обручем сжала ее предплечье. – Иди в убежище, я ее поищу.

Она даже не стала отвечать, вырвалась и бросилась вперед по улице. Паника алой пеленой застилала глаза и разрывала грудь. Озла протянула к ней дрожащую руку – вторая была прижата к расцарапанному до крови лицу.

– Маб… – Между пальцев Озлы струилась кровь. – Мы ее найдем, обещаю, мы ее найдем…

– Почему ты ее не удержала? – зарычала на нее Маб.

Если бы Фрэнсис вновь не перехватил ее руку, она бы ударила Озлу.

– Тогда вы ищите здесь, а я пойду проверю, не побежала ли она к дому, – сказал он.

Даже в своем помутненном сознании Маб поняла, что это предложение вполне разумно. Она стала пробираться по одной стороне улицы, Озла заковыляла по противоположной, а Фрэнсис повернул назад. На мгновение его волосы мелькнули в зигзаге красного всполоха, и он исчез. Маб бросилась к первой же двери. Ставни в этом доме разнесло в щепки.

– Вы не видели ребенка?

Бесполезно. Шум стоял оглушительный – взрывы, падающие балки, треск пожирающего дерево огня. Люди бежали со всех ног, надеясь укрыться в бомбоубежище или в подвале. Угольно-черная ночь источала ужас, а Люси нигде не было. Маб всхлипывала, пробираясь от дома к дому, барабаня в двери, шаря руками за высокими вазонами и фонарными столбами – там, где мог бы спрятаться, свернувшись, как букашка, маленький ребенок. Сквозь дым и темень она смутно видела, что Озла ищет Люси на другой стороне улицы. Какой-то дом рухнул с оглушительным грохотом, и острый, будто серп, осколок оставил кровавый след на руке Маб.

– Люси!

Ответа не было. Над головой ревели моторы – бомбардировщики взрезали небо крыльями. Прожекторы протыкали ночную тьму, выискивая самолеты, чтобы дать зенитным установкам возможность прицелиться. Сбивайте их, хотела заорать Маб, сбивайте их скорее, всех, и тогда я найду мое дитя, – но бомбардировщики продолжали мерно гудеть, нетронутые, исчезая в клубах дыма. Еще один дом обрушился, и Маб почувствовала, как чьи-то руки схватили ее и тянут вниз.

– Ложись! – кричала Озла. – Ложись!..

«Нет!» – хотела закричать Маб, но Озла утянула ее на землю, под стену большого кирпичного склада, и упала рядом, закрывая руками голову Маб. Теперь взрывы раздавались со всех сторон, булыжники мостовой и кирпичи лопались, подпрыгивая, словно капли горячего жира на раскаленной сковороде. Маб попыталась встать, но волна дыма заставила ее согнуться в приступе кашля. Она не знала, в какой стороне небо, она впервые переживала воздушный налет, весь окружавший ее мир превратился в черный дым и визжащий металл. Рядом замерла в ужасе Озла, и Маб вцепилась в нее изо всех сил.

Стоило оглушительной волне над их головами затухнуть, как Маб вскочила на ноги и побрела по улице, зовя дочь по имени, снова и снова, до жжения в горле.

– Маб! – Оказывается, Озла кричала ей прямо в лицо. В ушах у Маб так звенело, что она едва ее слышала. – Маб, заканчивается!

Маб покачнулась и сделала глубокий вдох – у воздуха был вкус пепла. Она посмотрела на небо. В прожекторах больше не мелькал серебристый поток бомбардировщиков. Правда, огонь продолжал жадно трещать, но ей показалось, что она слышит громкие команды и шипение бегущей по пожарным рукавам воды.

– Заканчивается, – повторила Озла.

Маб еще никогда не видела свою элегантную соседку по комнате в таком виде: забитые пеплом локоны прилипли к шее, лицо потемнело от копоти.

– Заканчивается, – дрожащим голосом повторила за ней Маб. Она чувствовала, как из пробитых барабанных перепонок сочится кровь. – Теперь Люси выйдет оттуда, где спряталась. – Она ведь просто спряталась; всё в порядке.

Еще прежде, чем прозвучал отбой воздушной тревоги, люди начали выходить на улицу – осторожно высовывали носы за дверь, поднимались по лестницам из подвалов. Маб бросалась к