Осенью 1915 года делегация со «священным знаменем имама Али» под охраной кавалерийского полка выдвинулась из Стамбула в Ирак. Ходили слухи, что по пути она подкупала золотом бедуинских вождей, предпочитавших материальные стимулы духовным. Для начала делегация направилась в город Эн-Наджаф — место захоронения имама Али и политический центр шиитского Ирака. Жители этого города первыми подняли восстание против османского правления в мае 1915 года. Чтобы произвести наибольший эффект, османы решили поднять знамя над мечетью, в которой был похоронен имам Али, в самый священный для шиитов месяц исламского календаря Мухаррам.

В 11-й день Мухаррама (19 ноября по западному календарю) знамя было развернуто перед восторженными толпами шиитов, собравшихся в Эн-Наджафе поглядеть на святыню. Шиитские лидеры красноречиво призывали к джихаду против неверных британцев, «поклоняющихся кресту» — тем самым напоминая не только о христианской вере британских солдат, но и о средневековых крестовых походах, превративших христиан в злейших врагов мусульман в восточном Средиземноморье.

Военная фортуна благоприятствовала мифу о «священном знамени». За те десять дней, пока знамя путешествовало из Эн-Наджафа в Багдад, османская армия сумела одержать свою первую победу над британцами. Заместитель губернатора Багдада не преминул отметить связь между этими двумя событиями в своей речи перед горожанами, собравшимися поприветствовать прибытие мистического знамени. «Не успело это священное знамя покинуть Эн-Наджаф, как враг был остановлен на подступах к Багдаду и разгромлен в грандиозной атаке на Салман-Пак», — торжественно заявил Шафик-бей, и толпа одобрительно зашумела в ответ. Встревоженные жители Багдада были ободрены победой османской армии, сумевшей отогнать врага от стен города, — пусть даже для этого потребовалось божественное вмешательство.

В то время как османские власти размахивали «священным знаменем Али» в Ираке, группа османских офицеров пыталась возобновить джихад в ливийской пустыне. В мае 1915 года Италия вступила в Первую мировую войну на стороне Антанты. Младотурки воспользовались случаем, чтобы подорвать шаткое положение Италии в ливийских землях, которые они были вынуждены уступить ей в 1912 году. Всячески содействуя религиозному экстремизму в пограничной зоне между Ливией и Египтом, турки и их немецкие союзники надеялись ослабить позиции не только Италии, но и Великобритании в ее североафриканской колонии. При этом они опирались на поддержку лидера религиозного ордена Санусия Сайид Ахмада аш-Шарифа ас-Санусси[374].

Сайид Ахмад руководил нерегулярными формированиями сануситов еще в ходе итало-турецкой войны 1911 года. Братство Санусия было могущественным суфийским орденом, имевшим разветвленную сеть лож по всей Северной Африке и охватывавшим своим членством весь мусульманский мир. Лидер ордена с 1902 года, Сайид Ахмад продолжал борьбу против итальянцев даже после того, как в 1912 году османы окончательно уступили Ливию Риму. Положение главы транснационального суфийского ордена и репутация непримиримого борца с иностранными захватчиками делали Сайид Ахмада ценнейшим союзником османов в деле разжигания пламени джихада.

В январе 1915 года два влиятельных османских офицера отправились в рискованное путешествие из Стамбула в Ливию. Главой миссии был Нури-бей, брат военного министра Энвер-паши. Его сопровождал Джафар аль-Аскари, уроженец северного иракского города Мосул. Выпускник османской военной академии, завершивший свое обучение в Берлине, Аскари был одним из основателей мосульского отделения тайного проарабского общества «Аль-Ахд». Как и многие его проарабски настроенные сослуживцы, он был заклятым врагом британцев и французов, которые хотели завоевать и расчленить османские и арабские земли. Защитить Османскую империю от посягательств европейцев было для него ничуть не менее важно, чем защитить права арабов от посягательства турок. Джафар аль-Аскари с радостью принял поручение отправиться на помощь братству Санусия.

Первым целью путешествия Нури и Джафара стали Афины, где они приобрели небольшой пароход и оружие для своих ливийских братьев. Чтобы проскользнуть мимо британских и французских военных кораблей, курсировавших по восточному Средиземноморью, они добрались до Крита, откуда, дождавшись хорошей погоды, на полной скорости двинулись к ливийскому побережью, велев капитану доставить их к безлюдному участку побережья между ливийским городом Тобрук и египетским приграничным городом Саллум. Они высадились на берег в феврале 1915 года в 30 км от египетской границы и немедленно вступили в контакт с Сайид Ахмадом[375].

По прибытии османские офицеры обнаружили, что лидер Санусии озабочен сохранением политического равновесия. С одной стороны, ему требовалось поддерживать хорошие отношения с британцами в Египте, чтобы оставить открытым единственный путь снабжения своих военных формирований, ведь на западе от них находились итальянцы, а на юге — французский Чад. Британцы открыто обхаживали Сайид Ахмада, чтобы сохранить мир на западной границе Египта. С другой стороны, прибывшие османские офицеры напомнили Сайид Ахмаду о его религиозном долге влиятельного мусульманского лидера вести джихад против всех неверных. «Без сомнения, сердцем он склонялся к османам, — писал впоследствии Джафар аль-Аскари, — однако нам никак не удавалось рассеять пессимистичные настроения, подозрительность и опасения, владевшие умом этого предводителя арабов».

Военные формирования Санусии представляли собой крайне «нерегулярную» армию. Одни состояли из племенных ополченцев и были организованы в соответствии с племенной иерархией. Другие были сформированы из учащихся медресе, такие как элитный корпус Мухафизия, состоявший из 400 богословов и отвечавший за охрану Сайид Ахмада. «Находясь в карауле, они не прекращали читать Коран, и низкий гортанный гул, непрерывно стоящий вокруг, был потрясающим свидетельством набожности, которая глубоко поражала всех очевидцев», — вспоминал Джафар аль-Аскари. Перед ним и еще примерно 20 арабскими и турецкими офицерами стояла задача преобразовать эти нерегулярные формирования в регулярную военную силу и заставить ее сражаться с британцами в западном Египте. Впоследствии эти отряды добились на поле боя таких успехов, что даже британцы были вынуждены признать: Аскари оказался «отличным учителем»[376].