его же, несостоявшегося героя, присутствии прошёл и первый «урок». Одна из инструкторов, вопреки своей лесбийской сущности, крайне пылко приступила к обучению. По итогу попаданец осознал, что тентакли теперь не один из его любимых жанров японской мультипликации. Хлюпающее месиво переплетённых тел, измазанных в склизкой жиже, выглядело мерзко, а пахло и того хуже. Несчастный же тритон явно заработал себе тяжёлую моральную травму, ибо после завершения процесса, свернувшись в клубочек, плакал у дальнего края небольшого бассейна. Зато дроу осталась довольной. Даже сильно не шипела на несостоявшегося героя, когда он невольно лицезрел её без одежды. Да-да, темноэльфийские любительницы однополой любви к подобному относились как заправские героини какого-нибудь насквозь проштампованного японского гаремника. То есть, сразу били, но без лишних «церемониальных» вскриков смущенной девы. И это выматывало несчастного пленника паучьих подземелий…

Всё происходящее выматывало. Начиная с рабов и инструкторов, заканчивая давящим на плечи сводом. Несмотря на циклопические размеры пещеры, небо всё равно намного больше. И там светит солнце, там дует ветер, здесь же есть лишь тусклое сияние огромного фиолетового кристалла.

Сами дроу тоже невольно разочаровали попаданца. Не оправдали уже его deep dark fantasies, если говорить по эльфийски. Пусть в этом он и самому себе с трудом признается, но некая доля мазохизма не была чужда несостоявшемуся герою. Александр трепетал перед властными, харизматичными, уверенными в себе женщинами, своеобразными королевами с манерами мягкой удавки. И тёмных эльфиек он невольно представлял именно такими. По крайней мере, чем-то невероятно близким к этому идеалу. Это помогало по первости пережить шок от всего производящего: предательства, похищения, рабства… но по прошествии дней иллюзии развеялись, созданный в голове образ дал трещину, а после осыпался на тысячи болезненно острых осколков. Жительницы подземелья были другими. Как у людей есть великое множество характеров и предпочтений, так и дроу не были все словно под копирку. Общим они имели только лёгкую склонность к садизму и доминированию. Им было необходимо быть главными, быть сверху, хоть немного выше других, хоть капельку важнее остальных. Но при всём этом, роль «госпожи» инструктора они могли только отыгрывать. Пытаться изобразить, силясь копировать, но вот только никак не являться. Не тянуло перед ними Александра склонить голову или замереть в восхищении от сладко-горького чувства в душе. В животе не начинали порхать бабочки от тембра их властного голоса. Не было ничего, кроме скуки вперемешку с разочарованием. Раз добиться послушания они могли только силой и плетью, то и звания mistress в понимания попаданца все эти девушки были просто недостойны.

Зато арахна, хозяйка этого подземелья, определённо находилась на своём месте. Прокручивая в голове всё произошедшее раз за разом, Александр ловил себя на мысли, что паучиха ему если не врала, то точно многое недоговаривала. Огромная ценность? Невозможность продажи? Может и так, но это не отменяет того факта, что раба необходимо правильно «натренировать». А перед тем, как «воспитать», вольнодумца необходимо сломать. Даже такого с виду лояльного, как несостоявшийся герой.

Парень точно не знал, виной тому благословение паучьей Богини, или же необычайная проницательность самой Верентэль, но отведённая ему «роль» надзирателя была дарована не за красивые глаза. Просто ещё один способ сломить, ведь общепринятый вполне мог дать осечку. Но оно и не удивительно, это для местных разумных своеобразный военный лагерь с эльфийками во главе был чем-то ужасным, за гранью добра и зла. Для условных же иномирцев, особенно на собственной шкуре познавших всю прелесть службы по призыву, данное заведение стало бы своеобразным тематическим парком развлечений, где не злобный товарищ сержант бьёт тебя в душу за косяки, а соблазнительная эльфа игриво шлёпает стеком по попе. Именно для таких, кажется, и придумала арахна за пять минут несуществующую должность всеми нелюбимого надзирателя. Сильно нелюбимого, ведь к своим «воспитанникам» дроу относились в разы лучше, чем к неожиданно свалившемуся им на голову выскочке. Нет, они не били или гнобили попаданца при каждом удобном случае, просто само отношение к нему было с изрядной толикой презрения и едва сдерживаемого негодования. Это Александра удручало…

— Эй, ты здесь? — бесцеремонно отворив дверь, вошла в комнатушку эльфийка. Та самая, чей переизбыток садизма отпугивал от неё всех остальных любивших исключительно вареники дроу. — Так тебя, и правда, засунули в эту каморку. Зря. Я планировала в дальнейшем её использовать вместо своей личной кладовой. Тц-тц, от твоего здесь появления одни только проблемы.

— Соглашусь, — не стал спорить попаданец. — У меня тоже от этого одни проблемы, Эрелуне.

— Я не давала тебе разрешения звать меня по имени, — фыркнула эльфийка. — И когда в помещение входит дроу, воспитанный раб должен встать, дабы надлежаще её поприветствовать.

— Я не ваш воспитанник, инструктор, — не двинулся с места попаданец. Раньше он бы опасался перечить этим опасным дамочкам, но в последнее время тоска от всего произошедшего и происходящего так сильно навалилась на его плечи, что выдавила опаску вместе со страхом «наказания». — И я устал.

— Это не связано с твоими обязанностями, — нахмурилась Эрелуне, демонстративно рассматривая собственные заострённые ноготочки. — Идти придётся не далеко. До кухни.

— Хочу напомнить, что я собственность Храма послушания, а конкретно её главы, — поддавшись не то странному, полумертвому куражу, не то извращенному любопытству, продолжил отстаивать своё право лежать на кровати Александр. С другими дроу это, скорее всего, не прокатило бы, но вот с Эрелуне… шансы на успех были. Не смотря на свои излишне садистические «любовные» устремления, по отношению к попаданцу она была весьма и весьма сдержана. Странный выверт изощрённого восприятия мира, считающего, что жалкий выскочка банально не достоин того, чтобы причинять ему боль. — Если ваше дело не касается моих прямых обязанностей, то я милостиво прошу оставить меня в покое.

— Будь ты настоящей собственностью главы, как того требуют наши традиции и порядки, то вообще не покидал бы её покоев без особого на то разрешения! — повысила голос дроу, в порыве злой экспрессии поставив свой кожаный чёрный сапожек прямо меж двух расставленных чуть в стороны ног лежащего человека. — Ты просто странная блажь Благословенной, человечек, а потому знай своё место. Если я говорю, что ты должен встать и пойти, ты встаёшь, и послушно следуешь за мной, изображая на лице крайней степени благодарность за то, что первородная госпожа соизволила тобой воспользоваться. Хрюкни, если понял.

— Хрю-хрю, — опасливо покосившись на многозначительную близость каблука от мужского сокровища, послушно хрюкнул несостоявшийся герой. Шутки явно кончились, проверка границ дозволенного встретила явный и опасный отпор.

— И правда, хрюкнул, — растянулись тонкие губы Эрелуне в какой-то разбитной, довольной улыбке. — Послушный хрюндель. На мгновение