мне захотелось тебя наказать своим кнутом, но от столь нелицеприятных звуков всё настроение пропало. А теперь на кухню, свинка. Цокай копытцами, пока злость не пересилила мою брезгливость.

Несостоявшемуся герою пришлось подчиниться. Боль он не любил, а потому и сопротивляться дроу сверх меры считал контрпродуктивным. Встав с кровати, парень следом за девушкой покинул свою каморку, а затем послушно проследовал на местную кухню для инструкторов. Идя следом за эльфийкой, чьи сапожки цокали по каменному полу, разнося этот звук эхом по обширным жилым залам, попаданец невольно улыбнулся. Чай, копытца то были отнюдь не у него, непослушной «свинки».

— Итак, что я должен делать? — осторожно поинтересовался Александр, когда до кухни оставалось всего ничего. — Просто, чтобы вы знали, готовка не моя сильная сторона. Скорее наоборот. Да и блюд вашего народа я не знаю.

— Я ещё гордость свою не растеряла, чтобы вкушать приготовленную мужчиной, тем более рабом, пищу, — скривилась девушка, первой заходя на территорию кастрюль, котелков и аппетитных запахов. Попаданец тихо просочился следом. Как обычно это было вне обеденного времени, на кухне никого не было. Лишь один из двух имеющихся столиков, стоящих у стены, был по всем правилам сервирован, ожидая гостей. Обычно дроу здесь только готовили, а вот ели в своих апартаментах, потому вдвойне было удивительно Александру лицезреть накрытый стол. — Садись и ешь. Как набьешь брюхо, подробно опишешь мне свои ощущения от каждого блюда. Что понравилось, что нет, а где придётся ещё поработать над своими умениями и рецептом.

— Ох… это неожиданно, — замер возле стола попаданец, растерянно на эльфийку покосившись. — Я вас чем-то столь сильно оскорбил, что вы решили меня отравить?

— Если бы я действительно хотела от тебя избавится, придумала бы более изящный и болезненный способ, — фыркнула Эрелуне, садясь на свободный стул. — Например, скормить гигантским паукам на радость Ллос.

— Тогда… зачем? — всё продолжал находиться в замешательстве Александр. Даже на мгновение мысль промелькнула, что девушка от недостатка ласки и внимания со стороны остальных инструкторш решила если не переметнуться на противоположную сторону, так хоть себя удовлетвориться с помощью находящегося под рукой «надзирателя». А пища — своеобразная плата за услугу… или молчание.

— Свинке не положено быть любопытной, — усмехнувшись, издевательски затянула дроу. — Свинка должна жрать и радостно хрюкать, когда её кормят. Но, так уж и быть, отвечу. У меня сегодня хорошее настроение, потому поделюсь с тобой своей великой мудростью. Запомни, самый короткий путь к сладкой пещерке женщины лежит через её желудок! Как только подсажу их на свою готовку, они уже не в силах будут мне отказать.

— Какая… коварная стратегия, — по достоинству оценил эльфяче-лесбийскую мудрость несостоявшийся герой. — Но я так и не понял, зачем тебе понадобился.

— А на ком мне ещё оттачивать своё мастерство, дурак?! — хлопнула по столу ладонью дроу. — Рабов сюда водить нельзя, если сама начну им еду таскать, нарушу воспитательный процесс. А ты почти всегда под рукой, идеальный вариант.

— Но у разных рас могут различаться вкусы, — ещё раз попытался соскочить Александр. — Даже у женщин и мужчин различаются вкусовые рецепторы. Что мне покажется приемлемым, для дроу может оказаться сущей гадостью. Вам проще самой пробовать то, что приготовили, а не прибегать к моей…

— А-а-а, раздражаешь! — не выдержав, вскочила на ноги эльфийка, чьë лицо скривилось от недовольства, а в глазах зажегся многозначительный огонёк угрозы. — Выбирай, надзиратель, либо ты ешь сам, либо… либо я сама тебя покормлю! Как маленького ребёнка! О да, это будет жутким позорищем, ударом по твоей мужской гордости. Многих отважных и самоуверенных воинов мы, дроу, доводили этим до всепоглощающего отчаяния. И ты, слабовольный раб, им даже в подметки не годишься!

— Ну, раз в бой пошли такие страшные угрозы… — окинув сортированный стол оценивающим взглядом, протянул парень. — То я просто не могу отказаться. Моя мужская честь мне ещё дорога, как память.

— Вот так бы сразу, свинка, — криво усмехнувшись, самодовольно потерла кончик носа Эрелуне, садясь обратно на стул. — Но ты всё равно вёл себя неподобающе. За это одну… да, пожалуй только одну ложку ты съешь из моих рук!

— О Боги, как жестоко, — тяжело вздохнув, парень медленно опустился на свободный стул, перед заставленным снедью столом. — Будьте милосердны, о прекраснейшая из дроу, пощадите мужскую честь этого несчастного надсмотрщика, он будет несказанно вам за это… аа-ах… благодарен. Сразу как нормально выспится, угу.

— Ха, думаешь я шучу?! — сложив руки под объёмной грудью, презрительно нахмурила брови эльфийка. — Думаешь, раз неискренне мне польстил, так сразу всё можно? Возмутительная наглость!

Смотря на пышущую недовольством дроу, попаданец лишь тяжело вздохнул. Пусть звучали все эти угрозы и забавно, Эрелуне была абсолютно серьёзна. У тёмных эльфиек по поводу наказаний вообще отдельный пунктик в их жизненном кредо, потому раз озвучила свои угрозы, постарается их исполнить. Особенно это касалось данной особы. Несостоявшийся герой знал её всего ничего, но из-за почти каждодневного общения, смог немного изучить. Самая шумная, самая жестокая и отбитая особа этого серпентария. Александр не раз становился свидетелем, как она пускала в ход свою плеть во время попыток ухаживания за другими девушками. Можно даже сказать, что это был своеобразный флирт уже за гранью фолла. Подмечая свою «жертву», Эрелуне моментально оказывалась рядом, после чего делала весьма сальный, даже по мужским меркам, комплемент касательный то груди, то кормы, а следом молниеносно хваталась за хлыст с маниакальным воплем: «дай я тебя своей плеточкой приласкаю, потом всё красненькой до блеска с любовью вылижу, каждый шрамик нежно расцелую, обещаю!». Зрелище не сказать, чтобы жуткое, просто откровенно своеобразное даже по темноэльфийским меркам. Так что не удивительно, что другие девушки её сторонились. Наверное поэтому она так активно и навязывала своё общество попаданцу, что не в силах противиться её заскокам. Впрочем, сам парень не был сильно против её общества, порой даже сам его искал. Просто в словах или поступках девушки, даже порой оскорбительных, он не чувствовал негатива. Не было никакой злобы, откровенного холодного презрения, недоброжелательности, только смахивающие на дружескую перебранку оскорбления, которые Александр просто не мог принять всерьёз. В конце то концов, ему было, с чем сравнивать… идущий от других дроу негатив был чуть ли не осязаемым. Парень кожей его чувствовал.

— Я старался быть искре… — открыл было рот Александр, но тут эльфийка, резким движением руки подчерпнув ложкой кашицу, пихнула её попаданцу в рот. — Кхе-кхе-кхе… я чуть не подавился…

— Это наказание за дерзость! — осклабилась Эрелуне. — Ну, как тебе на вкус унижение и поруганная мужская честь?!

— Немного горьковато, — посмаковав остатки блюда во рту, ответил парень. — Я