— Замнем для ясности, — валютчик, через минуту размышлений, махнул рукой. — Ты пойдешь со мной, или отправишься на аудиенцию к Катале?

— Как решишь, так и будет, я не желаю, чтобы ты думал обо мне плохо, — подельник переступил с ноги на ногу. — В конце концов, клиента мы раскрутили твоего, участия твоего в этом деле тоже больше. Поверь мне, я умею быть благодарным.

— Вдвоем нам делать с мужиком нечего. Иди улаживать проблему с Каталой, а я попробую договориться сам.

— Встретимся на квартире у Эльфриды Павловны, — наклонил Микки Маус в знак согласия голову. — Ни за что не переживай, все будет в лучшем виде.

Валютчик краем глаза увидел, что пастух уже спешит ему навстречу, вид у него был растерянный и одновременно запуганный. Коца, покрутив незаметно шеей вокруг, подцепил его под руку, быстро потащил опять к автобусной остановке:

— Сматываемся отсюда, иначе на пятки начнут наступать не только менты, но и отморозки, — наклонился он к уху, заросшему седым волосом. — Ты давно приехал?

— Вчера еще, ранним утречком, — признался мужик, послушно засеменив рядом. — Страху натерпелся такого, одному богу ведомо, сподобился у тех и у энтих побывать.

— А чего не возвратился домой?

— Я и говорю, что из отделения выпустили аж в самые потемки, какие междугородние автобусы, когда городские перестали ходить. В подвале заночевал, — пастух поддернул сопли, запахнул длинную полу жесткого плаща. — Думал, конец мне пришел, бандиты едва не замочили, а утром чуть пацанва палками не пришибла. Собак натравливали.

— И у бандитов побывать успел? — Коца пристально всмотрелся в попутчика. — А как они выглядели, чурки или русские?

— Ты слушаешь, или мух ротом ловишь? Сказал уже, что пришлось побывать у тех и у энтих, — мужик обиженно засопел. — Русаки, один белобрысый с маленькими глазками, навроде поросенка. Затолкали в машину и завезли хрен знает куда, если бы в квартиру заволокли, там бы и оставили. С божьей помощью вырвался. А тут как раз милиция, из огня да в полымя.

Валютчик, затащив собеседника снова за ларек, быстро обозрел всю прибазарную площадь. Тощая фигура Микки Мауса скрылась в створе главных ворот, из дверей продуктового магазина рядом с законным местом работы показался хитрожопый Жан Копенгаген. Коца про себя отметил, что сексота все-таки приставили, успел вдруг засечь, как двое накачанных парней в спортивных костюмах продираются по их следу сквозь предпраздничную толпу. Придется открывать огонь на поражение, если надумают запихивать в машину, как пастуха перед этим. Нащупав за пазухой пистолет, он переложил его во внешний карман пальто.

— Ты что это? — забеспокоился мужик.

— Для подстраховки, — не стал валютчик вдаваться в подробности. Теперь предстояло не только раскрутить клиента, но и достойно выбраться из переделки, сохранив свою и пастухову жизни. Перекупщик был прав, когда сказал, что мужика пугать нельзя ни в коем случае. — Ты снова что-то привез?

— А как же, все как положено, в том же порядке.

Клиент полез было за узелком, но Коца остановил его, он мучительно соображал, как поступить по умному, чтобы и волки были сыты, и овцы целы. Прятать мужика здесь, чтобы смотаться за деньгами, заодно пристроив сверток с драгоценностями под матрацем у любовницы, выглядело не только рискованно, но и бессмысленно. Бандиты во второй раз не выпустят его из своих лап, к тому же, менты тоже ищут скотника, как их самих с подельником и те, и другие. Тащиться же в дальний микрорайон города, означало привести за собой очередной хвост, подставив под удар любимую женщину с дочерью. Получался замкнутый круг, разорвать который не представлялось возможным, не покидало, ко всему, неприятное чувство от того, что ограбленный пациент опять приперся к своим грабителям за помощью и защитой. Валютчик снял перчатки, помассировал виски, выход просматривался только один.

— Сейчас ты пойдешь за мной, не отставая ни на шаг, — уперся он в надбровные дуги пастуха, нависшие над глазами. — Я попытаюсь поймать частника, мы заскакиваем в машину и рвем отсюда когти. Понял?

— Чего не понять, когда кругом разбойничья заваруха, — надвинул мужик шапку поглубже, он снова безгранично доверял благородному своему благодетелю. — Приказывай, мы завсегда на готове.

— При малейшей опасности беги сломя голову в любую подворотню, если оторвешься, уезжай на свой хутор, чтобы твоим духом здесь больше не пахло.

— Это почему же? На дворе у нас демократия, куда хочу, туда и заворачиваю, — заартачился неожиданно пастух. — С чего это ты на меня, я из своего угла теперь носа не имею права высунуть?

— Ты уже один раз высунул, — валютчик непримиримо сверкнул глазами, он преследовал запретом одну цель, чтобы мужик не сразу обнаружил пропажу сундука в пустом доме на заброшенном хуторе. — Ты хочешь, чтобы тебя здесь замочили?

— Не хочу, но и приезжать в город мне никто не указ.

Чертыхнувшись, Коца нащупал в кармане пистолет, выглянул из-за стены ларька. Оба спортсмена, не сводя с торговой точки пристальных взоров, притаптывали снежную жижу на посадочной площадке напротив. Они всем своим видом показывали, что ловить их жертвам нечего. Валютчик снова процедил зрачками площадь перед входом в базар, Жан Копенгаген не терял времени даром, обслуживая на прикормленном месте какого-то клиента. Больше ни один человек не вызвал подозрений. Коца, кивнув пастуху, чтобы тот следовал за ним, перемахнул невысокое чугунное ограждение, запетлял зайцем между рядами машин на автостоянке, он старался, чтобы ларек перекрывал отморозкам видимость. Мужик прилежно хлюпал тяжелыми бахилами сзади. Добежав до противоположной стороны, валютчик проделал такой же фортель с ограждением, спрыгнул с бетонного выступа на трамвайные пути. Дорога через соборную площадь на автобусную остановку была открыта. Не останавливаясь и не оглядываясь, он быстрым шагом направился вдоль церковного забора, когда вырвался из толпы на перепендикулярной улице, то пошарил глазами в поисках подходящего частника. Юркий жигуленок с натертым нюхом тут-же притормозил возле. Коца залез в салон, пастух сзади нетерпеливо подтолкнул в спину.

— Силен, ходок, — проворчал Коца, когда машина тронулась. — Как привязанный.

— А как же, с детства приучены за стадом ходить, — довольно ухмыльнулся сосед. — Это ваши городские шага лишнего ступить боятся, а мы что, мы люди простые.

Валютчик, не обращая внимания на вновь посыпавшийся словесный поток, отвернулся к окну и задумался, он не мог прикинуть, в каком месте оставить клиента, чтобы не таскать его за собой. Спокойствия в подъезде дома любовницы тоже никто не обещал, к тому же, хотелось убедиться, все ли в порядке и на собственной квартире. Там за время отсутствия вольны были похозяйничать кто угодно угодно. И пусть он с некоторых пор особых заначек старался не держать, но и отдавать того, что отложил на черный день, не собирался. Наконец, простая мысль решила прорезаться сама, и Коца, как только жигуленок поравнялся с супермаркетом на Северном жилом массиве, попросил водителя остановиться. Он подтолкнул клиента в плечо, указав на небольшой скверик перед входом: