человечество. Однако снова тащиться туда за ответами особо не хотелось. В каждом из них осталось от прежнего человека намного больше, и человеческое доминировало над приобретенными особенностями.

Максим всё порывался проведать супругу и дочь — то на Новый год, то на Восьмое марта, но каждый раз передумывал. Вспоминал, как Маша испугалась его взгляда, что не смогла совладать с собой. Даже спустя многие месяцы он чувствовал обиду, будто испытал предательство с ее стороны. Что она могла увидеть в нем такого, при условии, что Максим сам до сего момента не ощутил разницы между собой прежним и настоящим. Возможно, его взгляд больше не был отражением души, а вел в дремучие дали черного спектра, используя Максима в качестве проводника.

Потом началась дружная весна. Дороги вокруг поселка размыло. На улицах стояли озера грязной воды, на которые часто садились утки, уставшие от перелета. Максим снова отложил визит в Миролюб. И только в сентябре, после завершения активных сельхозработ, они с Макаром нашли время, чтобы сходить в общину. В первую очередь повидаться с семьей, а во вторую уведомить Аллу о месте своего нахождения. Хотя, признаться, свободная жизнь напрочь отбила желание жить по чужим приказам.

Дорога оказалась проще, чем предполагали. Шли по трассе от самого поселка, и никто ни разу им не встретился по пути, не считая лосей, косуль, лисиц и кабанов. Только перед самой общиной их нагнал тарахтящий из последних сил самодельный пикап с бойцами, возвращающимися с дежурства. Они признали своих бывших напарников, но с собой не взяли. Перекинулись издалека парой фраз и уехали.

На подъезде к общине их тормознул выехавший навстречу автомобиль. В нем сидела Алла, постаревшая и уставшая от непрекращающихся забот, и двое охранников. Над машиной висел зонт работающего гасителя черного спектра.

— Соскучились? — Алла выбралась из автомобиля, глядя под ноги Максиму.

— Ага, соскучились, — нейтрально ответил Максим. — Как мои?

— Нормально. Вероника в школу пошла. Сейчас на занятиях по подготовке. Сегодня будут выходить во «внешку», тренировать бесстрашие.

Максим вздохнул. Он мечтал всегда быть рядом с дочерью в такие важные этапы ее жизни.

— Здорово, — произнес он печально. — Как Маша?

— Одна, — ответила Алла, решив, что именно это будет больше всего интересно ее мужу.

— Увидеться бы.

— Увидишься, обязательно. Только, раз уж ты пришел, давай вначале поговорим о делах. Тут у нас серьезные события намечаются…

Алла поведала о расширении влияния конкурентов, о кристаллическом поясе, выросшем за год в настоящий забор, через который не перебраться ни одному нормальному человеку, о чудесах за ним, о которых хотелось бы знать подробнее.

— Я так понял, вы хотите отправить нас туда на разведку? — догадался Максим. — В зону?

— Не стареют душой ветераны, — пошутила Алла. — Да, нам очень нужно знать, из-за чего весь этот сыр-бор с заборами и слухами. Мы собираемся заключить союз, но будем в нем на вторых ролях, а хотелось бы на равных. Мы это заслуживаем.

— Когда выдвигаться?

— Погоди. Какой ты ретивый, Максим! Прежде нам надо встретить их дипломатический кортеж. От вас требуется организовать безопасный участок там, где простым людям будет уже некомфортно. Если все пройдет как надо, то после сможете выдвигаться в сторону зоны.

— Что искать?

— Всё, что покажется интересным. Мы даже примерно не знаем, что именно.

— Это может быть и нематериальный объект. Как я его принесу?

— Раз они смогли, значит, и ты сможешь. Леонид даст тебе приборы, регистрирующие разные аномальные излучения. Возможно, дело в них, вернее в комбинации излучений. Я далека от науки, поэтому не буду тебя нагружать тем, в чем сама не разбираюсь.

Шальная мысль проскочила в голове: послать Аллу со всеми ее хотелками подальше, но его семья была у нее почти что в заложниках. Ответил он не сразу, что для Аллы послужило явным сигналом добавить аргументов.

— Пойми, если мы присоединимся к другой общине на их условиях, то и жить будем по их законам. Тогда тебя на пушечный выстрел не подпустят к Миролюбу. Подумай.

Максим усмехнулся.

— Да, Алла, страшно представить, кем бы вы были, не случись эта катастрофа. Вижу, как вам нравится манипулировать людьми.

— Мне не нравится, Максим, манипулировать ими, мне нравится, когда они сами доходят до всего, что от них требуется.

— Это почти одно и то же. Вам нужен результат, который устроит только вас лично.

— Без меня вся организация пойдет прахом, — Алла повысила голос, словно эта тема у нее наболела.

— Надорветесь когда-нибудь тащить такой груз.

— Не твоя забота, Макс. Ты вообще хочешь повидаться с семьей или нет?

— Хочу. Простите, что был резок.

— Так-то лучше. Садитесь в машину и не открывайте глаза, пока не скажу.

Макар и Максим сели в салон автомобиля. Ехали они несколько минут. Максим знал каждую кочку и поворот на подъезде к общине, поэтому даже с закрытыми глазами понял, где оказались, когда машина остановилась. Это была околица, рядом с берегом водохранилища, где находилась граница воздействия черного спектра.

На берегу, в который ударялись невысокие барашки волн, стояла группа детей. Рядом с ними взрослый учитель в очках размахивал руками, показывая то на прикрывающий от излучения зонт, то на воду, проводя какие-то аналогии между ней и излучением. Он поднял указательный палец вверх. Дети замерли. Учитель ткнул в кнопку, отключающую подачу тока. Несколько секунд ничего не происходило. Затем дети начали волноваться, озираться, смотреть по сторонам испуганными глазками.

У Максима вспотели ладони. Он увидел Веронику, удивленно разглядывающую надвигающуюся панику среди детей. Начались крики и попытки сбежать с урока. Учитель, человек крепких нервов, ждал до последнего, пока ситуация не стала похожа на неконтролируемую. Максим уже хотел вмешаться в процесс, но учитель снова включил «зонтик». Дети успокоились не сразу. Долго смотрели вокруг себя напуганным непонимающим взглядом.

— Это как-то… по-спартански, что ли? — оценил он образовательный процесс. — А если бы не успел, или кнопка заела?

— Он опытный педагог. У него не было ни одного случая исчезновения.

— Вот и дело-то, что педагог. А у других что, были? — спросил Макар.

— К сожалению, — Алла вздохнула. — А ты заметил, что твоя Вероника не очень-то и испугалась, — обратилась она к Максиму.

— Да, заметил. Это странно. Она вроде совершенно обычный ребенок.

— Среди детей начинают попадаться резистивные к черному спектру. Видимо, она одна из них, — заметила Алла. — Лет через сто никто и понятия не будет иметь, что есть какое-то излучение. Все будут такими устойчивыми.

— Я думаю, что в ближайшую тысячу лет люди будут конкурировать между собой по приспособляемости к излучению. Такие как я, с приобретенным иммунитетом, против тех,