лежала в проходе между сиденьями, растрёпанная и яростная. Развязаться ей не удалось. Леди Нера всё так же без чувств лежала на подушках сиденья, Ронт даже пожалел, что связал её.

– Тварь! Я убью тебя! – закричала её высочество, когда мужчина поднял её и водрузил на плечо.

– Как будет угодно вашему высочеству, – насмешливо отозвался виконт, взваливая на второе плечо Неру.

Ногой захлопнув дверцу кареты, Ронт свистнул, и лошади двинулись дальше. А мужчина так же ногой закрыл за собой дверь дома и легко понёс обеих девушек наверх, хотя принцесса отчаянно сопротивлялась.

Домишко был самый простенький: одна комната внизу, одна наверху. Мебели практически никакой. Только на втором этаже посреди комнаты стоял низкий стол, а у стен лежали набитые соломой мешки. На них-то Ронт и сгрузил принцессу, причём довольно небрежно, посчитав, что раз она так хорошо сопротивляется, то от небольшой грубости не рассыпется. Леди Неру он ссадил куда бережнее, даже галантно расправил подол её платья.

– Скотина! – сквозь зубы шипела Дерри, елозя по мешкам в попытках раздёргать путы на руках и ногах. – Тебя подвесят на главной площади за яйца, и умирать ты будешь долго и мучительно.

– Ваше высочество, – потирающий поясницу Ронт укоряюще посмотрел на неё, – вам вообще не полагается знать о существовании мужского достоинства.

– Да я сама тебя за них подвешу! – кровожадно пообещала Дерри.

– В императорской семье странное отношение не только к слугам, но и к воспитанию детей, – виконт насмешливо фыркнул и подошёл к столу.

– Ты… – Дерри осеклась, когда увидела, что лежит на столешнице.

Первым в глаза бросался арбалет. Вполне добротный, удобный, самое то, чтобы выехать на охоту. В Рирейских горах. Там шкура у некоторых зверей потолще хорошей брони будет. Рядом лежал длинный кинжал в потёртых серебряных ножнах и кнут, длинный, чёрный и ужасно растрёпанный. Им явно очень часто пользовались. Дерри на всякий случай подползла ближе к Нере. Ронт заметил её взгляд и улыбнулся.

– Не переживайте, ваше высочество, это не для вас.

Подняв арбалет, мужчина любовно огладил деревянное ложе и с предвкушением и отвращением посмотрел на вырезанную на нём надпись.

– Чего ты хочешь? – Дерри перешла на деловой тон. – Денег? Выгодного замужества со мной? Чего?

Виконт как-то странно на неё посмотрел. Насмешливо и снисходительно.

– Ваше высочество, вы знаете, как ловят тарка̀нника?

Девушка напряжённо мотнула головой.

– Это рыбка такая, водится в реках Рирейских гор. Вид у неё такой, что ослепнуть хочется. Зато на вкус… м-м-м… С чешуёй и скелетом съесть можно. Хитрейшая тварь, ничем её не соблазнишь. Но вот имеет слабость к жемчужным голубкам. Птица такая, прекраснейшее и нежнейшее создание. Даже удивительно, что она водится в наших горах. Наверное, не перевелась лишь из-за своей недоверчивости. Поймать её очень сложно. Нужна правильная приманка и правильное место. Горсть слегка подтухших червяков, чтобы их можно было учуять, в заброшенном муравейнике: под ним можно спрятать ловушку так, чтобы птичка ничего не заподозрила. Так вот, я очень хочу поймать, – взгляд мужчины похолодел, – тарканника, но мне нужна подходящая приманка.

– Так значит мы – приманка для него? – сообразила Дерри.

– Нет же, ваше высочество, – Ронт ехидно прищурился, – вы приманка для приманки. Тарканника можно поймать только на жемчужную голубку, – мужчина улыбнулся и, склонив голову набок, добавил: – Мне нужна Дейна Аррекс. Ваша верная хранительница же не бросит вас?

Глава XXXII. Паук в паутине

Дворец кишел от стражи, которая прочёсывала этаж за этажом, и это стало неприятным открытием для банды Сипого. Они-то не знали, как именно заказчик отвлёк внимание императорских шавок. В коридор, который вёл к сокровищнице, с обыском пока не совались: это место считалось самым недоступным во дворце, да и осматривать его могли строго определённые люди. Любого другого стражника местная охрана поднимет на копья и арбалетными болтами нашпигует. Это уже Сипый от заказчика знал, который кулем висел на плече одного из его подчинённых.

Первым делом они, конечно же, посмотрели на морду проходимца, притащившего их в ловушку, и немного опешили, опознав в нём Маку Сиреска – принципиального и неуступчивого командира северного отряда городской стражи. Сопротивлялся тот яростно, но вольных было слишком много, а коридор – очень тесным.

– А ещё, сука, на нас облавы устраивал!

– За Рясия помнишь сколько предлагал, а? А я ещё думал, с чего бы государство такую прорву денег на поимку какого-то трупожора дало? А вон с чего?

– Дурак, что ли? Неужто думаешь, из своего кармана доплачивал?

Крепкий худощавый Мака даже избитый продолжал дёргаться, пытаясь растянуть путы, но мужик, которому доверили его нести, лишь глумливо похлопывал грозного некогда врага по тощей заднице. Тот рычал сквозь кляп и взбешённо таращил глаза.

– Тихо вы! – зашипел Сипый.

Шепотки тонули в коридоре почти без эха, но под ложечкой противно тянуло, будто враг где-то недалеко залёг и выцеливает из арбалета их задницы.

Соваться в коридор – чистое самоубийство. Идти назад, в лапы неведомой опасности, тоже никто не хотел. Тем более там выхода из дворца точно не должно было быть.

– Ты, тварь, – Сипый рывком вздёрнул за волосы голову Маки и уставился в его налитые кровью глаза, – если не выведешь нас отсюда, потроха по стенам размажем.

– А ты никогда дерьмом руки не брезговал замарать, – донеслось насмешливое из тьмы.

Вольные обернулись и ощерились ножами. Сипый напрягся. Голос был очень уж знакомым. Раздалась тихая, приглушённая отсутствием эха поступь, и в факельный свет вышел рыжеволосый знакомец.

– Шемых, – чуть удивлённо протянул Сипый.

Тот криво улыбнулся.

– Где бы встретились, а? В городе не столкнёшься, а тут раз, и повидались.

– Откуда ты здесь? – Сипый зашарил глазами по плотной черноте за спиной не товарища и не врага.

– Заказец у меня, – Шемых подмигнул, – от его вашества. Смекаешь? Да не дёргайся. Чего нам с тобой цепляться? Решим полюбовно? Я дверку вам открою, а вы и смоетесь отсюда. И вы шкуры целыми вынесете, и мы работу отработаем.

Сипый закусил губу, стараясь не смотреть на подчинённых. С Шемыхом у него отношения были не то что плохими… Доверие среди вольных штука редкая. И Сипый, и Шемых были теми ещё проходимцами, но свои шкуры ценили. Вряд ли Шемых хочет больше него самого устраивать