оборотень, в волосах которого свет заплясал рыжими бликами, и с изумлением уставился на подчинённого, одетого в забрызганную кровью форму стражника.

– Они назад повернули!

– Как назад?! – Шемых невольно сделал ещё пару шагов вперёд.

– Почуяли, что впереди ловушка, и повернули.

– Как они могли почуять? Вы сделали всё, как я сказал?

Подчинённый замялся.

– Ну… мы решили сразу мёртвыми притвориться.

– Ш-ш-ш-ш-то? – Шемых оторопел от такого идиотизма. – Я вас нарочно там поставил, чтобы у них подозрения не возникло из-за того, что стражи нет. Вам нужно было только побежать к нам, притворившись, что струсили перед числом!

– Я говорил, мне надо было идти! – правая рука Шемыха, верзила Остах, звучно шлёпнул себя по лбу. – Струсили, крысы! Побоялись нож под рёбра получить, трусло!

«Стражник» испуганно забегал глазами. Товарищи голодными волками уставились на него.

– Куда они пошли? В подземелья?

– Н-нет. Тот… ну их… отказался назад вести. Так они его связали и в какую-то музеюку пошли. Там вроде ход есть. Кто-то из их ребят сказал.

– Беда, ребята, – качнул головой Шемых. – Если эта шелупонь сейчас вылезет из-под дворца и чего-то утворит, нас вместе с ними перевешают. А тех из нас, кто уйдёт, Вязальщик порешит. За ними. Живее, крысоловы!

– Ну у тебя и голова чугунная! – пожаловался Шем, когда Дейна в очередной раз боднула его в спину.

– Пусти меня!

– Не пускай, – строго велел наагариш Делилонис.

Они всей компанией направлялись к гостевому крылу. Наагасаху было тяжеловато передвигаться, но он ни разу не попросил об отдыхе. Просто иногда повисал на плечах дедов, а те продолжали его нести, не сбавляя темпа.

– Да, нечего тебе там делать, – согласился с другом Вааш.

У гостевого крыла очень шумно. Далеко не все гости послушно направились туда, куда сказал император. Некоторые сразу же двинулись к воротам, где их задержала стража, и теперь господа кричали и возмущались.

Наги пробились через толпу и проползли внутрь. Только двери сомкнулись за их спинами, как вдруг раздался сильнейший грохот и пол дрогнул под хвостами. Шаш завалился на Дела, тот, отвлёкшись на жену, поскользнулся, и вся троица начала заваливаться. Шем не успел отползти и полетел на пол, отпихнутый могучим плечом наагалея Вааша.

– Нет!!! – Арреш коброй бросился вперёд, но не успел.

Дейна воспользовалась шансом и выскользнула из расслабившихся пут одежд. Наг плюхнулся сверху, и опустевшие одежды расползлись под ним.

– Овшидар, – плюнул лежащий на полу Шем.

От Дейны, влетевшей в тень прямо в падении, осталась только парочка невзрачных цветочков.

– Боги, пусть она в болота шагнёт! – от всей души пожелал Арреш.

– Музейное крыло горит!

Дейна выпала из тени на безлюдной ночной улице. Поднявшись, хранительница торопливо осмотрелась. Дома вокруг ей были знакомы, но это явно был не дворец и даже не столица.

– Тёмные! – женщина сердито топнула ногой, наконец узнав места.

Заливняки! Деревушка недалеко от Карийских болот!

– Дивонька… – донёсся до неё изумлённый вздох.

Резко обернувшись, хранительница увидела тётку Валу, но была столь разъярена и обеспокоена, что ничего не ответила. Цыкнув, она сделала шаг вперёд и исчезла на глазах изумлённой бабы. В луже остался плавать только цветочек, лепестки которого стремительно становились прозрачными.

Через полчаса уже не спала вся деревня. Тётка Вала взахлёб рассказывала, что явилась ей служительница Богини в своём божеском убранстве. И исчезла во вспышке молнии. А кто не верит, вот! Цветик с её головы упал с лепестками прозрачными как дорогущий, виденный тока на ярмарке хрусталь. Явно из божеских садов травинка!

Пожелание Арреша сбылось: второй раз Дейна вышла в болото. Причём, судя по торчащей из трясины мачте, оказалась она опять в знакомом месте. Судно не ушло в топь целиком. Над топкой поверхностью торчала корма и наискось высовывалась мачта. За неё Дейна и уцепилась. Выбраться из топи оказалось не так просто. Юбка тянула вниз и за что-то цеплялась. Уж, и без того растрясённый ездой на Шеме, возмущённо шипел и пытался втиснуться за воротник. Дейна кое-как, обрывая крючки и раздирая пальцы в кровь, отцепила юбку и выбралась на мачту.

– Да ты мировое… – женщина оборвала ругательство и просто закусила губу.

Хотела позвать Предка на помощь, но обнаружила, что надела именно те портки, на которых она уже использовала бусину и не заменила её новой.

Ярость и беспокойство разрывали её. Она почти ненавидела наагалея, который опять поступил так, как хотелось ему. Бледная древняя змеюка! Да чтобы он перелинял за год десять раз! Пусть ему навсегда запретят выезд из княжества! Да пусть у него родится семь… нет, двенадцать детей, которые истреплют ему нервы так, как он треплет всем вокруг!

Дейна всхлипнула и тут же яростно вытерлась.

И почему она влюбилась именно в это бедствие?! Почему не в какого-нибудь там Тинтари, которого можно потом возненавидеть?

Мачта хрустнула под ней, и сердце от неожиданности подскочило к горлу. Переведя дыхание, Дейна осторожно поднялась и, глубоко вздохнув, шагнула с мачты в топь.

Рухнула она не в жидкую грязь, а в ледяную воду. Судорожно замолотив руками, Дейна вынырнула и ударилась обо что-то головой. Тьма вокруг стояла такая, что от ужаса помутилось в голове. Ещё и уж удавкой обвился вокруг шеи! Куда её вынесло? Дейна вспомнила, как дядя рассказывал о реках, которые текут под землёй. Дрожащие руки наткнулись на что-то, и хранительница вцепилась в продолговатый осклизлый предмет. Осторожно огладив его до самого верха, Дейна нащупала над головой деревянную поверхность. Настил?

Нащупав край, она испытала невероятное облегчение и вытянула себя из воды на деревянный помост. И, не пожелав тратить время на передышку, запалила светляк.

Его сияние отразилось в чёрных водах, осветило неровные каменистые своды, дощатый настил, на котором сидела сама Дейна, и тёмный зев чего-то похожего на проход за её спиной.

Куда она попала?

Встав, женщина вытянула вперёд руку и осторожно шагнула в проход. Ну или в то, что им казалось. Чудом не ухнула в пролом в досках и наконец нащупала сапогом твёрдую каменистую поверхность. Светляк пролетел дальше, и Дейна замерла в нерешительности.

– У, – осторожно произнесла она, и звук раскатился по довольно большому помещению.

Сильно пахло плесенью, влажной землёй и подгнившими растениями. Помявшись, женщина всё же прошла вперёд. Плиты под ногами были сильно увиты корнями. Вдруг в темноте словно что-то оторвалось от стены