— Правильно, — улыбнулся Марк. — Но давай займемся более важными вещами.

Позади было дерево, и я оказалась к нему удобно прижата. Теплые ладони на моих щеках были как всегда шершавыми, и губы Марка — горячими и сухими. Мы начали с легких прикосновений, и постепенно, увлекшись, утонули в страсти. И это было только начало чудесного дня.

Когда все собрались (стоило упомянуть, что часть Грозовых осталась в деревне возле нашего бывшего поместья, на тот случай, если понадобится защита), и мы уселись за стол, удивлению Марка не было предела. Он, долгие годы живший в одиночестве, услышал так много теплых, искренних слов, получил и новые сапоги от лучшего мастера из деревни, и бесподобно сделанный меч от Ласса, и травы от Бэйта, в том числе для ванной… Растерянный, немного смущенный, Марк для каждого нашел доброе слово, благодарил, обнимал новых друзей. Я чувствовала, что ему нелегко принять такой мощный радостный поток, но мужчина справился.

Мы много танцевали, и даже маленькие Магици улыбались в ответ на переливы музыки. Правда, и устали они быстро — Мэй пришлось унести похныкивающих голодных малышей в дом.

Уже под вечер ушли и мы, и, оставшись наедине, я принялась поздравлять любимого. Первым делом — новые рубашки, штаны и куртка — плотная, непромокаемая. Марк каждую вещь примерил, и раздевание-одевание превратилось в сплошное веселое представление. После каждого подарка следовал поцелуй — всё более горячий и чувственный, и я боялась, что мы не доберемся до главного.

— Вот. Это тоже тебе.

И я, трепеща, вручила ему тяжелый сверток. Порвав плотную бумагу, Марк изумленно уставился на обложку, а потом так крепко меня обнял, что я взвизгнула.

Книга Лесов. Он говорил о ней ещё до отъезда на таинственный остров. Удивительный экземпляр, в котором тексты жили на деревьях и все страницы были полностью нарисованы. Поговаривали, что книга содержала удивительную магию, но раскрыть её мог только тот, кто умел слушать образы сердцем. Я попросила купить подарок Маира Арнэ, и парень, уж не знаю, где и как, отыскал ценный том.

— Малышка… Я с детства о ней мечтал!

Видеть его таким довольно-обалдевшим мне ещё не приходилось. Словно малыш, получивший заветную игрушку, Марк осторожно погладил толстую, украшенную рельефом обложку. Она одна уже представляла собой произведение искусства, наверняка внутри таилось нечто невообразимое. Я специально не рассматривала страницы, мечтая, что мы будет делать это вместе. И вот — дождалась.

Когда Марк потянулся, чтобы меня поцеловать, я ответила ему тем, что лизнула в нос.

— Это ещё не все подарки.

Супруг весело рассмеялся.

— Куда уж больше, Габ! Я заполнен счастьем до краев!

— Конечно, новый танец, — улыбнулась я. — А потом — ванная. Особая.

Марк внимательно поглядел мне в глаза.

— Неужели я всё это заслужил?

— Я люблю тебя, Марк, и это уж точно не та любовь, которую чем-то «заслуживают». Она просто есть для нас двоих.

— Хорошо, — пробормотал он. — Постараюсь стать для тебя самым лучшим мужем.

— Ты уже им стал, — прошептала я. — А пока что книга подождет. Время для ванной.

— Как это? А танец?

— Танец после.

— Хорошо. Идем.

В ванной уже все было готово. Я нарочно приготовила самые душистые сборы, и теперь в воздухе разливалось лето.

— Повернись, пожалуйста, для раздевания.

— С радостью, малышка.

Я нарочно медленно расстегнула пуговки новой рубашки, долго возилась со штанами, чувствуя, как любимый распаляется. Но планов разрешать ему проказничать прямо сейчас у меня не было.

— Садись, пожалуйста, — с улыбкой сказала я супругу.

Марк усмехнулся и плюхнулся в воду, залив пол. Довольная его хитрым взглядом и пуще того красотой расслабленного мощного тела, я взяла губку и закатала рукава простого льняного платья.

На сей раз преград не существовала, но я вела себя до поры сдержанно. И даже когда Марк поманил меня к себе, не допустила никаких шалостей. Нужный миг настал, когда мы вылезли и начали вытираться. Вот тогда-то я достала масло, подранное Бэйтом.

— Неужели ты собираешься меня прихорашивать, Габ?

— Ага. У тебя кожа сухая, мы ей немного поможем, напитаем влагой. Вставай здесь.

Марк повиновался. Я налила масло в ладонь и начала с его плеч, провела по груди, опустила руку к животу. Чуть задержалась у пупка, но дальше не пошла, вернулась вверх и принялась за спину. Я знала, чего он ждет, и предвкушала новое удовольствие. Прижалась грудью к широкой спине, обняла и провела по бедрам, втирая как можно сильнее и нежней. Потом скользнула выше, едва коснулась, и Марк выдохнул.

Я чувствовала приятную слабость, и была вольна делать для него нечто прекрасное. Мне нравилось ощущать, как отзывается его плоть, как он вздрагивает, задерживает дыхание или дышит глубоко, трудно. Пальцы творили волшебство помимо воли, голова кружилась от духоты, разлитой вокруг белым ароматным паром. Приятно, вкусно, долго… Когда мы обнялись и масло попало на меня, снова нахлынула жадность. Марк жаждал отвечать, я хотела касаться, и мы, целуясь, врезались в большой комод — единственный предмет мебели в ванной.

— Отлично, — сказал супруг, и ловко усадил меня на самый верх. — Так гораздо удобнее.

Я тихо вскрикнула, когда он оказался внутри. Пальцы соскальзывали, пришлось прижаться к стене спиной, чтобы не свалиться от резких движений.

— Знаешь… Я ведь… не приготовила платье… — выговорила я, глядя в небесные, полные желания глаза супруга.

— Значит, собиралась танцевать для меня голышом? О, Габ, ты бесподобна! — хрипло рассмеялся он. — Но уже не до этого.

Марк обнял меня, я, поняв любимого без слов, обхватила его бедра. Хорошо, что заранее приготовила постель, вытащила новое одеяло — темно-голубое, со светлой серебристой вышивкой. Ползли по переливчатой ткани травы, сплетались в венки, цветы рождали пушистые букеты. Пять лет я потратила на то, чтобы его расшить…

Мужчина бережно опустил меня на матрас и всю оставшуюся ночь не позволял сомкнуть глаз. Мы не только занимались любовью, нет. Этого было мало. Хотелось разговаривать, смеяться, понимать друг друга. Мы просмотрели книгу, которая оказалась удивительно прекрасной, затем я всё-таки станцевала, правда, нацепив одежду Марка, и супруг