и чтоб от моего дворца до королевского дворца был хрустальный мост, а во дворце чтоб были разного звания люди». И лишь успел выговорить сии слова, то в ту ж минуту и появился преогромный дворец и хрустальный мост. Дурак взошел с принцессой во дворец и увидел, что в покоях было весьма богатое убранство и было премножество людей, как лакеев, так и всяких разночинцев, которые ожидали от дурака повеления. Дурак, видя, что все были люди как люди, а он был один только не хорош и глуп, захотел, чтоб сделаться получше, и для того говорил: «По щучьему веленью, а по моему прошению, кабы я сделался такой молодец, чтоб мне не было подобного и чтоб был я чрезмерно умен». И лишь успел выговорить, то в ту же минуту сделался так прекрасен, а притом и умен, что все удивлялись.

После того послал Емеля из своих слуг к королю, чтоб звать его к себе и со всеми министрами. Посланный от Емели поехал к королю по тому хрустальному мосту, который сделал дурак. И как приехал во дворец, то министры представили его пред короля, и посланный от Емели говорил: «Милостивый государь! Я прислан от моего господина с покорностию просить вас к себе кушать». Король спрашивал: «Кто таков твой господин?» Но посланный отвечал: «Я не могу вам сказать, милостивый государь (ибо дурак ему не велел сказывать про себя, кто он таков), о моем господине ничего; а когда вы сами будете кушать, в то время он вам и скажет о себе». Король, любопытствуя знать, кто прислал его звать кушать, сказал посланному, что он будет непременно, и посланный возвратился назад. А когда пришел тот час, то король поехал со всеми министрами к дураку по тому мосту. И как приехал король во дворец, то вышел Емеля навстречу к королю и принимал его за белые руки, целовал в сахарные уста, вводил его в свой белокаменный дворец, сажал его за столы дубовые, за скатерти браные, за ества сахарные, за питья медвяные, и за столом король и министры пили, ели и веселились. А как встали из-за стола и сели по местам, то дурак говорил королю: «Милостивый государь! Узнаете ли вы меня, кто я таков?» И как Емеля был в то время в пребогатом платье, а притом и лицом был весьма прекрасен, то и нельзя было его узнать, почему король и говорил, что он не знает. Но дурак говорил: «Помните ли, милостивый государь, как дурак к вам приезжал на печи во дворец, и вы его, засмоля в бочку и с дочерью, пустили в море? И так, узнайте теперь меня, что я тот самый Емеля».

Король, видя его пред собою, весьма испужался и не знал, что делать. А дурак в то время пошел за его дочерью и привел ее пред короля. Король, увидя свою дочь, весьма обрадовался и говорил дураку: «Я перед тобой весьма виноват, и за то отдаю тебе свою дочь в замужество». Дурак, слыша сие, с покорностию благодарил короля, и как у Емели все было готово к свадьбе, то в тот же день и праздновали ее с великим великолепием, а на другой день дурак сделал великолепный пир для всех министров, а для простого народу выставлены были чаны с разными напитками. И как веселие то отошло, то король отдавал ему свое королевство, но он не захотел. После того король поехал в свое королевство, а дурак остался в своем дворце и жил благополучно.

ПОХОЖДЕНИЯ НЕКОТОРОГО РОССИЯНИНА (1790)

39

<Солдат-сказочник>

Некоторый купец, имея постоялый двор и будучи до слушания сказок великий охотник, пускал путешествующих ночевать, с коих вместо платы брал сказки. Но как они не суть вещество, то купец наш никогда обогатиться ими не мог. Некогда, к прекращению сей его привычки, случилось идти отставному солдату, который, захвачен будучи в сем селении ночною темнотою, принужден был просить ночлега у купца. Купец сим случаем был весьма обрадован, наслышась от своих собратий, что отставные солдаты сказывать сказки превеликие мастера, чего для и пустил солдата с тем условием, чтобы он всю ночь забавлял его сказками. Прохожий нимало с своей стороны сею должностью не обеспокоился, но только с тем обещался оную исполнить, чтобы никто ему в сказывании не мешал, а если, паче чаяния, подтвердил он, кто преступит сей договор, тот должен сам сесть на его место. После такого условия вошел он в избу.

Хозяин тщательно старался приказывать, чтобы все его домашние наблюдали осторожность в то время, как начнутся сказки. Однако ж сие его повеление осталось без успеха. После ужина все легли по местам, а солдату сего сделать было нельзя потому, что он долженствовал как купца, так и все его семейство во всю ночь забавлять сказками. Сперва он думал, что хозяин в рассуждении сна, который таковым людям весьма надобен, от сей должности его уволит, однако ж дело шло не на ту сторону. Итак, солдат, не хотя быть нарушителем своего обещания, начал повествовать: «Сыч сидит на сосне, а сова на ели... Сыч сидит на сосне, а сова на ели...» Таковое повторение продолжалось более часа. Хозяин, пришед в нетерпеливость слушать более сей вздор, закричал: «Ну к чёрту, что за сказка, неужели у тебя только и будет?» — «Хо! хо! хо! — отвечал солдат, — того-то мне было и надобно, чтоб тебе сказка моя наскучила. Спасибо, что избавил ты меня от сего труда, сказывай же теперь сам». Хозяину нельзя было от сего отговориться. «Ну, слушай, — сказал он, — изрядно же ты меня поддал. Быть так, сказывать сказку, только с таким же условием, чтоб никто не перебивал». И начал: «Где чёрт не носит, а к нам ночевать... Где чёрт не носит, а к нам ночевать...» Сии слова повторяемы были с полчаса. «Прямой ты чёрт, — закричала жена, лежа на печи, — по моему мнению, и черти-то так не врут, кроме бешеных». — «Хорошо, жена, — отвечал купец, — ежели я говорю по-чертовски, сказывай же ты по-человечьи». Выговорив сие, отправился на полати. Купчиха, боясь побоев, начала: «Каков чёрт хозяин, таков и прохожий». Сии слова препроводили весь остаток ночи, ибо никто препятствовать им не отважился.

Е. ХОМЯКОВ. ЗАБАВНЫЙ РАССКАЗЧИК (1791)

40

Победа крестьянская над господином

В некоторой деревне жил