— Поговорили? Сорель, мне не пять лет.

— Какая разница? Расскажите лучше, откуда вы с ним знакомы? И чего можно ожидать от такой… дружбы?

— Дружбой это не назовешь. Всего-то шапочное знакомство — живем-то в одном городе, а благодаря отцу я почти всех чиновников знаю.

— Но ведь Ноэль здесь недавно.

— Служит недавно, а папенька его уж шестой год. Прекратите заговаривать зубы, Сорель! Вот за что угодно уцепитесь лишь бы не рассказывать об ужине.

— Не отвяжешься от вас, — покачала головой я, на что Анри приветливо улыбнулся и сел поудобнее, готовясь слушать долгую и обстоятельную историю, которая ему, разумеется, не светит.

Зайти в аптечную лавку к Ренарду я собиралась с самого утра, но вначале было слишком холодно, а затем пропало всякое настроение торговаться с настырным стариком. Делать это пришлось бы обязательно, как подсказывал опыт прошлых визитов. Анри после вдоволь посокрушается о расточительности и неумении следить за собственным кошельком, но первый же выпросит снадобье от головной боли. Особенно, если накануне Тибо станет распевать моряцкие песенки.

У Ренарда, как ни странно для послеобеденного часа, уже была посетительница. В печальной даме в черном наряде я не сразу узнала Сесиль Обен, однако, она сразу же несмело улыбнулась и направилась навстречу.

— Госпожа Ирмас, приветствую вас, — вдова неловко поклонилась и пожала плечами будто извиняясь за слова: — Впервые вышла из дома после смерти Годарда.

— Как ваши дела? — спросила, совершенно не понимая, как себя вести с людьми в подобной ситуации. В школе травниц этому не обучали.

— Неплохо, если возможно так назвать. Дети здоровы, а вот я мучаюсь бессонницей и головной болью. Господин Ренард пообещал, что средства помогут, — она чуть приподняла бумажный пакет, содержимое которого оценить не представлялось возможным, но раз аптекарь в курсе последних новинок, не должен подсунуть чепуху за немалые деньги. — Знаете, завтра приезжает Джосс, брат Годарда, а я очень волнуюсь.

— Почему? Разве он не поможет с делами?

Сесиль неопределенно мотнула головой и взглянула на полку со снадобьями для красоты волос. Половина доставлялась из столицы и, насколько я могла судить, была полезна лишь при необходимости отвести взгляд во время неловкого разговора.

— Поможет. Только он меня не слишком-то жалует. Джосс, госпожа, надумает отобрать все предприятие в единоличное управление. Оно-то и лучше — я ничего не смыслю. Боюсь лишь как бы на улице не остаться.

Старик Ренард стоял у прилавка и настойчиво делал вид будто листает книгу с крайним интересом. Сам же то и дело поглядывал в нашу сторону поверх очков и, держу пари, не без удовольствия приставил бы к уху трубку, позволяющую лучше разобрать слова.

— А как идут дела с расследованием? Вам что-нибудь сообщают?

— О, да, — на лице Сесиль появилось оживление. — Мастер дознаватель беседовал со мной и рассказал, что Годард встречался с человеком, о котором никто толком не знает. Боюсь я этого, госпожа Ирмас, ох, как боюсь. Кто угодно ведь мог быть, не так ли? А если и не человек вовсе?

В ответ я могла бы привести множество доказательств, что существо, создавшее убивающее проклятие, имеет человеческое происхождение. Но Сесиль Обен вряд ли выслушает, а, если и выслушает, не поверит. Люди любят страшные сказки, особенно, когда дело касается близких и самого себя. Ну кому захочется верить, что преступление совершил некто, точно также же покупающий снадобья от головной боли, надевающий ночную сорочку перед сном и, возможно, прогуливающийся на твоей же улице? Проще списать все на чудовище, вышедшее из тьмы, чем натыкаться на похожие черты и отголоски собственного отражения.

— Не переживайте, госпожа Обен, дознаватель справится с делом.

— Конечно-конечно, я доверяю. Только вот… Госпожа Ирмас, может, раз вы ему помогаете, то и видите чаще? Я сегодня припомнила кое-что, а рассказать до приезда Джосса видно не успею. Передадите, а?

Возражать, что участок городской стражи в Лисьем переулке открыт день и ночь, я не стала. По глазам Сесиль несложно прочесть, как она растеряна и посещение подобного заведения не пойдет на пользу.

— Годард мало того, что странным в последнее время был, еще и читать принялся всякое. Вы про ариарнов слышали видать — все маги знают. И Годард отчего-то заинтересовался. Я на его столе не копаюсь никогда — он не любит. Не любил то есть. Говорил, мол, вечно все переворошу, найти ничего невозможно. Но когда заходила к ужину позвать или напомнить, чтоб допоздна не сидел, видела несколько раз книги. Названия, честное слово, точно не припомню, но все об ариарнах и их магии. Зачем ему то было знать? Ума не приложу, госпожа. Да и относится ли к делу? Вы уж мастеру Эрвану передайте — он человек ученый, разберется, не ошибаюсь ли.

На щеках Сесиль выступил румянец словно не о погибшем муже рассказывала, а передавала пикантную городскую сплетню.

— Надеюсь, не обидела такой просьбой? Простите, госпожа, из-за приезда Джосса я сама не своя.

— Не беспокойтесь. С господином Эрваном я поговорю.

— Как славно. Простите за причиненное беспокойство. Я едва держусь, а очередная беседа о Годарде окончательно лишит сил.

Смутившаяся еще больше, Сесиль попрощалась и спешно ушла. Аптекарь, едва я оказалась у прилавка, на редкость любезно поздоровался, взял список необходимых компонентов и принялся изучать.

— Вижу, предпочитаете готовить самостоятельно? Вот, к примеру, мазь для заживления ран — готовую не желаете?

— Нет, благодарю, господин Ренард. Я доверяю вашим умениям, но предпочитаю заниматься снадобьями сама.

— Понимаю, — улыбнулся аптекарь. — Что ж, все из списка есть, сейчас соберу. Не каждая девица станет занимать дни приготовлением лекарств. Ваша знакомая госпожа Обен, к примеру, закупает готовые.

— Она не травница.

— Вижу, вы хорошо ее знаете?

Лорхана, дай сил. Как приятно будет вырвать список из рук аптекаря, напомнить, что длинный нос, сунутый в чужую дверь, очень легко прищемить, и уйти. Но, к несчастью, это лучшая лавка в городе и ссориться никак нельзя.

В отсутствие Анри Тибо чувствовал себя гораздо свободнее. Идти на открытый спор он не рисковал, но и понравиться не спешил. Едва Анри уходил в кабинет, принимался расхаживать по залу и напевать песни, от которых у бухгалтера болела голова. Причем делал это с таким нескрываемым удовольствием, что невозможно не заслушаться. Когда же Анри в очередной раз делал замечание, с невинным видом разводил руками, мол, «я не при чем, это моряки попросили, заплатили и разбирайтесь, господин, с ними». Все повторялось изо дня в день и становилось настолько забавным, что Мод и Лизет по утрам спорили