находилась рядом каждую минуту, потому что она дополняет меня и заставляет чувствовать себя желанным. – Хочешь, помогу тебе с завтраком?

Я озираюсь на нее через плечо, изучая ее лицо и растрепанные волосы. Она еще сонная, и сердце замирает от счастья. Чувства к ней меня переполняют, и это каждый раз выбивает из колеи. Она – лучшее, что случилось со мной за всю мою жизнь.

– Нет, этим утром о тебе забочусь я.

– Звучит многообещающе. – Ава подмигивает мне, а затем, отстраняясь, подходит к столу и садится за него. – До игры осталось несколько часов. Чем займемся?

– А тебе не нужно выполнять задания? – спрашиваю я, разливая кофе в две кружки.

– Нет. Я со всем расправилась еще в четверг.

– Ты определенно подготовилась. – Развернувшись, я иду к столу и ставлю на него наши кружки. Затем возвращаюсь к столешнице, беру две миски с овсянкой и иду обратно к ней. Ава видит сегодняшний выбор еды на завтрак и дуется.

– Не мой любимый завтрак.

– Знаю. – Я смеюсь и хватаю со столешницы пачку M&M's. Разрываю ее и бросаю по несколько драже в наши миски. – Лучше?

– С M&M's все лучше, – декламирует она, затем съедает ложку и начинает улыбаться. В этот момент я понимаю, что ей все нравится. – Ждешь игру?

– Да, но я не хочу о ней говорить. Только не в день игры. Считай это суеверием, – заявляю я, и она смотрит на меня, приподняв бровь. – У всех есть странные привычки, юная мисс «Обожаю Осуждать Людей».

Она приоткрывает рот, и ее глаза округляются. Она хватает со стола салфетку и бросает ее мне в лицо.

– Я тебя не осуждаю.

– Знаю, что не осуждаешь. Я так дразнюсь. – Я поднимаю свою кружку. – Как насчет того, чтобы посмотреть что-нибудь?

– Что, например?

– Можем посмотреть что-нибудь новое или продолжить «Игру престолов». – На днях она сказала, что ненавидит меня, потому что я заставляю ее смотреть все серии с самого начала, а она хочет пропустить все до четвертого сезона. – Что скажешь?

– Скажу, что тебе нравится меня мучить, Колтон. – Ава с улыбкой качает головой. – Но ладно, пусть будет «Игра престолов». Джон Сноу и Дэйнерис всегда будут моими любимчиками.

Прекрасное утро. Я в приподнятом настроении жду игру, предвкушая нашу победу и поражение Джефферсона. Пока мне не звонит доктор Стюарт. Он спрашивает, не собираюсь ли я завтра навестить маму, так как она хочет поговорить со мной, и это невероятно важно.

– Ты в порядке? – спрашивает Клэй во время перерыва перед третьим периодом. Я качаю головой, выпуская воздух через ноздри. Еще никогда мне не было так трудно взять себя в руки. У меня не получается сопротивляться тревогам, и они забираются в самые дальние углы сознания. Пускай мы и выигрываем, мне все сложнее сохранять спокойствие. – Я могу чем-нибудь помочь?

– Все хорошо. Спасибо, – бормочу я и жадно пью воду.

Закрыв глаза, я представляю прекрасное лицо Авы. Она – лесной пожар, вышедший из-под контроля и набирающий силу с каждым ударом сердца, с каждым вздохом. Или маленький, но ласковый костерок, проникающий глубоко в душу и обдающий меня своим теплом. Она хочет проводить со мной время, хотя я ей вовсе не необходим. Кому-то это может показаться бредом, но Ава помогла мне увидеть разницу между тем, когда тебя желают и когда в тебе нуждаются. Между этими понятиями грандиозная пропасть, и у меня сердце щемит в груди от мысли, что Ава сама хочет, чтобы я был рядом. А сейчас я ее предаю. Бардак в моей голове мешает ясно мыслить, а ее бывший продолжает кататься по льду, как гребаная звезда.

– Дело в бывшем Авы? – Клэй наклоняется ближе.

– Он тут ни при чем.

– Тогда в чем дело? Ты с ней поссорился?

– Ради всего святого, Роджерс. У нас все хорошо, – шиплю я, вставая со скамейки и возвышаясь над лучшим другом. – Сегодня я получил новости о маме, и весь день пошел по одному месту.

Клэй поджимает губы, видимо, решая, стоит ли злиться на меня за гневную вспышку или нет. Я знаю его как свои пять пальцев, и он, на свою беду, слишком любопытен.

– Как она? Есть ли шанс, что ей станет лучше?

Какого хрена творится? Это какой-то розыгрыш? Или, может, я все еще сплю? Откуда он вообще знает о состоянии моей мамы? Зловещие и гнетущие мысли расползаются по моему сознанию, а это еще ничем хорошим не заканчивалось.

– Она в порядке. Как обычно. – Тренер велит нам всем вернуться на лед, и я разворачиваюсь к двери. По крайней мере, Клэй своими вопросами кое-чего добился: я ни за что не позволю гребаному Джефферсону сорваться с крючка. Я слишком взвинчен, чтобы вести себя мирно.

– Колт? – Я ловлю взгляд Клэя. И молюсь, чтобы он не усугубил мое состояние… напрасно. Из-за его следующих слов мои чувства набирают прежде невиданную силу. – Если я ничего не говорю, это не значит, что я не знаю. Я всегда любил миссис Ти, и я желаю ей только самого лучшего.

Он поднимается со скамейки и проходит мимо меня. Я застываю, так как представить себе не мог, что этот день окажется таким странным. Если я не отомщу за Аву, то забью последний гвоздь в крышку собственного гроба. И, черт возьми, этому не бывать.

Последний период пролетает стремительно. Мы ведем 3:1, поэтому играем от обороны, заранее планируя ходы и тактику, и это определенно срабатывает. Наши защитники справляются со своей задачей на отлично; подгоняя противников к бортам, они делают чистые, четкие передачи и блокируют чужие пасы. А поддержка трибун оборачивается еще одним нашим игроком.

Я ястребом слежу за Джефферсоном и как только вижу возможность, срываюсь с места и несусь мимо тренера, получая его одобрение. Осталось всего три минуты, но я хочу, чтобы мы забили. Если все сложится как нужно, мне удастся сбить с ублюдка спесь и тыкнуть нашей победой ему в лицо. Это будет грандиозно. Господи, пожалуйста, после такого утра я точно заслужил немного удачи.

Подкатив к Джефферсону, я легко одолеваю его в очном столкновении и отправляю шайбу в сторону Бенсона. Так-то. Я снова в игре, детка.

Сказать, что бывший Авы недоволен, значит ничего не сказать. Он дует щеки и молча отъезжает в сторону от меня. Серьезно, чувак? Без единого слова?

Я перерезаю ему путь еще раз, снова отбиваю шайбу и посылаю ее Муру. Терпеть не могу этого парня, но сейчас он мой товарищ по команде,