Серьезные бои начались утром 6 августа. Кавказские стрелковые полки пошли во фронтальную атаку на Килич-Гедик, и 15-й полк сумел достичь плоской широкой площадки на вершине Мизирак, которая составляла левый фланг турецкой позиции. Однако турки оказывали упорное сопротивление и продолжали получать подкрепления. От казаков с Шариан-Дага не поступало никаких новостей. Ооновскому и Шарпантье приказали наступать на своих фронтах, и казаки Огановского доложили, что турки отходят из Каракилисе. Абдул Керим, очевидно, понял, что кроется за русскими маневрами, и его войска охватила тревога.

Турецкий командующий, беспокоившийся о судьбе Килич-Гедик и ущелья Хамур, решил ответить на русский маневр не только своевременным отводом своих передовых частей, но и собственным контрманевром. Он приказал 29-й дивизии IX корпуса, которая шла маршем через перевал Миргемир, ускорить движение, чтобы начать наступление в этом направлении. Этот перевал на западном отроге Шариан-Дага находится всего лишь в 6 км от южной части Тахира, то есть места, которое служило Баратову передовой базой. Без какой-либо специальной информации Абдул Керим правильно угадал, что, подойдя к Миргемиру, он поставит под угрозу самый уязвимый участок русских войск.

В полдень 6 августа Баратов, стоявший перед Килич-Гедик, получил сообщение, что к Миргемиру подходят сильные турецкие части[152].

Баратов был так обеспокоен, что послал им навстречу батальон 153-го полка как раз в тот самый момент, когда он готовился поддержать атаку кавказских стрелков на позициях Килич-Гедик. Генерал, таким образом, поступил вопреки замыслу Юденича, который требовал, чтобы ударная группировка ни в коем случае не отвлекалась от своего задания, как бы ни развивалась обстановка в ее тылу. Чтобы быть готовым к неожиданностям, Юденич придерживал необходимые резервы в Башкёе и Велибабе. Извещенный о присутствии противника вблизи Миргемира, он в ночь с 6 на 7 августа послал 17-й Туркестанский и 156-й Елизаветпольский полк через Тахир для оказания помощи пограничникам в Миргемире.

Но еще до прибытия этих подкреплений турки заняли перевал, и в течение ночи их передовые отряды спустились в ущелье Шариан-Су, расположенное в 3 км от Тахира. Рано утром 7-го числа прибыл батальон 153-го полка, посланный Баратовым. Он перешел Шариан-Су и вступил в бой с противником на склонах Хайран-Гёла. 17-й Туркестанский полк прибыл в Миргемир только в 11 вечера того же дня. Марш был долгим и трудным, и войска очень устали; но полковник Крутень хорошо понимал, что если он задержится с атакой, то турки сумеют сосредоточить на перевале целую дивизию. Он храбро атаковал в темноте и успешно взял перевал. Инициатива Крутеня полностью изменила ситуацию; утром 8 августа турецкая 29-я дивизия, стоявшая лагерем к югу от перевала, была так напугана успехом русских, что воздержалась от дальнейших действий. Елизаветпольский полк прибыл из Тахира для усиления войск Крутеня; на следующий день (9-го) наблюдалось отступление турок на юг. Крутень последовал за ними по южным склонам Шариан-Дага, двигаясь на Решю и Даркут.

Маневр турецкой 29-й дивизии был хорошо спланирован, но плохо выполнен; войска этой вновь сформированной части оказались совсем не подготовленными для участия в такой труднейшей наступательной операции. Однако отвлечение войск на Миргемире помогло Абдул Кериму выиграть по крайней мере 24 часа, чтобы организовать свой отход из Каракилисе, поскольку Баратов перед Килич-Гедик, отослав 153-й полк в тыл, оставил полки кавказских стрелков без свежих резервов, и 7 августа упорство защищавшейся турецкой пехоты помогло их сдержать. Перевал взяли только утром 8-го. Отступление турок превратилось в беспорядочное бегство, когда стало известно, что казаки уже заняли Тутак[153].

На четвертый день контрманевра Юденича стало очевидно, что Абдул Керим проиграл. Поражение его войск носило все признаки серьезного разгрома. Войска Абдул Керима спасло от полной катастрофы только их медленное сосредоточение в долине Алашкерт. Во время тревоги 5 августа общая численность турецких войск к северу от Килич-Гедик составляла 4–5 дивизий. Части двух дивизий, оставленные удерживать Килич-Гедик, сильно пострадали, но, обороняя 6 и 7 августа перевал, они позволили своим товарищам совершить удачный отход по дороге, шедшей вдоль восточного берега реки Мурат, и по другой – через Агадеви в 15 км к востоку от Хамура[154].

Отступление Абдул Керима не имело упорядоченного характера. Все запасы и часть полевой артиллерии были брошены в Каракилисе (который 7-го числа заняли казаки IV корпуса, наступавшего со стороны перевала Ахталар).

7–8 августа Абдул Керим стоял в оборонительной позиции на линии Хамур – Агадеви. Баратов не смог к ней приблизиться, а Шарпантье и Назарбеков шли слишком медленно. Таким образом, турки сумели выиграть еще два дня, но, поскольку сотни 1-й и 2-й Кавказских дивизий двигались за ними по обоим берегам Мурата, они скоро утратили свою сплоченность. Их потери во время наступления и затем отступления из долины Алашкерт составили не менее 10 тыс. убитыми и ранеными; 6 тыс. пленных остались в руках русских.

Результат операции на восточном Евфрате стал тяжелым ударом для турецкой 3-й армии. 37-я дивизия понесла большие потери, впрочем, все три дивизии нуждались в восстановлении. Это оказалось совсем не легкой задачей, учитывая утечку личного состава турок из-за растущих потерь в Галлиполи. 51-я и 52-я дивизии находились в лучшем состоянии и были готовы к переброске в Ирак в сентябре, где постоянно усиливалась угроза вторжения англо-индийских войск.

Что касается русских, то новый успех Кавказской армии оказался особенно своевременным в августе 1915 г., когда западные армии потеряли Варшаву и всю Польшу. Юденич не планировал развивать успех в направлении Муша – он не имел для этого войск. IV корпус был сильно ослаблен битвой при Малазгирте и отступлением к Агры-Дагу. В сентябре у него оставалось сил только на то, чтобы занять линию, проходившую через перевал Миргемир, Тутак, Патном и Адилджвеваз, и вернуть себе города Ван и Вастан на юго-восточном берегу озера Ван. Турецкие патрули продолжали контролировать Малазгирт и Ахлат и удерживать деревни на южном берегу озера.

В августе в Стамбуле провал наступления Абдул Керима заслонила тревога, вызванная последним этапом британского наступления на Галлиполи. Провал операции Сувла-Бей (бухта Сувла) стал очевиден только в конце месяца. Но было известно, что англичане могли перебросить сюда подкрепления. Турки понесли очень тяжелые потери, и 22 из 52 дивизий турецкой армии уже участвовали в боевых действиях в зоне Дарданелл. Поэтому на Кавказском фронте турецкая 3-я армия вела себя крайне пассивно. Огромные потери Галлиполийской кампании поглотили все имевшиеся резервы[155], а анатолийский резервуар людской силы был исчерпан. Восполнение потерь отнимало столько войск, что IX корпусу никогда уже больше не удалось достичь своей нормальной численности, и к концу года ни одна из его дивизий не насчитывала более 6 тыс. солдат[156].