Гатчина

Весь март 1881 года прошел в многочисленных встречах, обсуждениях и работе с огромным количеством бумаг.

О том, в какой обстановке находился молодой император в мартовские дни, говорит одно из посланий К. П. Победоносцева. Константин Петрович искренне тревожился за царя и напоминал:

«Ради Бога, примите во внимание нижеследующее.

1) Когда собираетесь ко сну, извольте запирать за собою дверь не только в спальне, но и во всех следующих комнатах, вплоть до выходной. Доверенный человек должен внимательно смотреть за замками и наблюдать, чтобы внутренние задвижки у створчатых дверей были задвинуты.

2) Непременно наблюдать каждый вечер перед сном, целы ли проводники звонков. Их легко можно подрезать.

3) Наблюдать каждый вечер, осматривая под мебелью, все ли в порядке.

4) Один из Ваших адъютантов должен бы был ночевать вблизи от Вас, в этих же комнатах.

5) Все ли надежны люди, состоящие при Вашем величестве? Если кто-нибудь был хоть немного сомнителен, можно найти предлог удалить его…»

26 марта начался суд над народовольцами — организаторами и исполнителями убийства Александра II: А. Желябовым, С. Перовской, Т. Михайловым, Н. Кибальчичем, Г. Гельфман и Н. Рысаковым.

Еще до суда граф Лев Николаевич Толстой написал Александру III письмо, в котором, ссылаясь на Евангелие, просил о помиловании убийц и убеждал молодого венценосца не начинать своего царствования с дурного дела, а стараться душить зло добром и только добром. Это письмо он попросил передать императору Константина Петровича Победоносцева. Но Победоносцев письмо передавать царю отказался, о чем и уведомил Толстого. «Ваша вера одна, а моя и церковная — другая», — написал он графу. Толстой все же сумел сделать так, что его письмо оказалось на столе императора.

Александр III велел передать Льву Николаевичу, что если бы покушение было совершено на него самого, он мог бы помиловать преступников, но убийц отца он не имеет права простить.

На следующий день, 27 марта, в памятной книжке 1881 года Александр III сделал по обыкновению лаконичную запись: «Переехали с Минни и детьми на жительство в Гатчину».

Выбор основной резиденции, расположенной в сорока шести километрах к юго-западу от Санкт-Петербурга, был не случайным. Это место император хорошо знал и любил. Отец, император Александр II, в 1857 году перевел сюда императорскую охоту и часто брал сыновей с собой в заповедник. И вот теперь Гатчинский дворец, внешним обликом и расположением напоминавший крепость, подготовленную к обороне в условиях длительной осады, стал резиденцией Александра III.

История Гатчины началась во времена Петра I. В 1734 году императрица Анна Иоанновна подарила Гатчинскую мызу с приписанными к ней деревнями обер-шталмейстеру князю Александру Борисовичу Куракину «в личное потомственное владение». В 1765 году мызу с двадцатью окрестными деревнями и мельницей купила Екатерина II, пожаловавшая ее графу Григорию Григорьевичу Орлову. Обширные поместья вблизи Петербурга Орлов получил в благодарность за участие в дворцовом перевороте 1762 года, в результате которого Екатерина взошла на престол. Кроме того, с 1762 года Орлов был фаворитом императрицы.

Дворцово-парковый ансамбль формировался в живописной холмистой местности вокруг цепочки озер — Белого, Черного, Серебряного и др.

Для строительства дворца в Гатчину был приглашен итальянский архитектор Антонио Ринальди. Орлов якобы заявил нанятому архитектору: «Не хочу как у всех. Хочу по-другому!» И Ринальди, по мнению многих ценителей архитектуры классицизма, превзошел себя.

К западу от Серебряного озера и Карпина пруда он построил главное сооружение ансамбля — трехэтажный прямоугольный в плане дворец в стиле раннего классицизма. На углах паркового фасада размещались две пятигранные башни и два боковых корпуса, соединенные с дворцом полуциркульными галереями. На южной правой — Часовой — башне были установлены часы-куранты, на левой — Сигнальной — поместили громоотвод, который позже перенесли на городскую каланчу. Передний фасад дворца чрезвычайно прост и скромен.

Для облицовки замка Ринальди использовал не мрамор, которым было уже трудно удивить искушенных русских вельмож, а местный камень — известняк «цвета туманного неба». Эффект оказался ошеломляющим. Характерной особенностью этого камня является способность изменять цвет в зависимости от погоды или времени года. В яркий солнечный день стены дворца кажутся золотистыми, а в пасмурную погоду приобретают холодный стальной оттенок. Строгому внешнему облику дворца Ринальди намеренно противопоставил изысканную и утонченную внутреннюю отделку.

По последнему слову паркового искусства того времени создавался и Гатчинский парк. Это был первый в истории русского паркостроения пейзажный парк. В нем демонстрировались достоинства свободной планировки, которая приближала искусственно созданные пейзажи к естественной красоте природы.

Екатерина II, проявлявшая живой интерес и к ходу строительства, и к своему фавориту, многократно посещала Гатчину. После смерти Орлова в 1783 году замок со всем имуществом, садом и землями Екатерина II выкупила у его наследников и подарила своему сыну, наследнику престола Павлу Петровичу, который называл мызу «Милое Гатчино».

Павел Петрович владел Гатчиной почти восемнадцать лет. По его мысли, Гатчина должна была стать образцовым городом Российской империи. Он осуществил коренные преобразования в своей любимой резиденции. При Павле был перестроен дворец. Теперь в нем появились новые парадные и личные интерьеры императорской семьи. В парке были разбиты участки с регулярной планировкой: Собственный и Голландские сады, Лабиринт, Сильвия. Название Сильвия получила северо-западная часть дворцового парка. Считается, что Павел I пожелал воспроизвести там черты планировки и облика парка в Шантильи. Сильвия создавалась в 1792–1800 годах; именно тогда здесь были высажены тысячи деревьев, проложены парковые аллеи и дорога в Большой зверинец.

«Малый», павловский двор проводил в Гатчине весенние и осенние месяцы. В окрестностях и на озерах устраивались армейские маневры, на плацу перед дворцом — смотры и парады.

Приняв императорский титул, Павел I присвоил Гатчине статус города. Указ об этом был провозглашен 11 ноября 1796 года, и таким образом Гатчина стала триста двадцатым городом Российской империи. С этого времени она получила статус личной резиденции российских императоров. Отныне дворец и город постоянно были в центре общественной жизни страны.

Павел Петрович отличался веротерпимостью, поэтому при нем в Гатчине помимо православных храмов были построены лютеранская кирха и католический костел. Продолжались работы по благоустройству дворца. Внутри он превратился в подлинную сокровищницу произведений искусства. Из Эрмитажа сюда было переправлено свыше ста картин, старинное оружие, античные статуи, французские гобелены. Зеленый луг перед дворцом был превращен в плац — парадную площадь с каменными бастионами и подъемным мостом.

В это же время воплощаются оригинальные «затеи» императора: архитектор Николай Львов возводит на берегу Черного озера Приоратский дворец— изящный, западноевропейского типа «замковый ансамбль из умятой земли» с высокой каменной башней. Этот дворец был построен по уникальной землебитной технологии.