Теперь, в разгаре лета, на кратовских дачах было полно народу, так что крик ее вряд ли был продиктован только паникой: знала, что кто-нибудь услышит непременно.

– Что такое? – Из соседней калитки выбежала соседка в ночной рубашке. – Батюшки, что это с Ванечкой?!

– Я не знаю, не знаю! Проснулся и… Его к врачу надо! – прокричала Женя.

– А вы бегите во-он туда, – показала соседка. – Через три дачи доктор детская живет, Тамара Ильинична. Вчера дома вроде была, Юра к ней Ванечку водил, ручку от колючек мазал зеленочкой. Ах ты, Господи!

Не слушая причитаний соседки, Женя побежала вдоль заборов к четвертой по счету даче. Наверное, кричала она так, что детский доктор Тамара Ильинична сама выбежала ей навстречу к воротам.

– Что случилось, девушка? – голосом грозной богини спросила она. – Что это вы всю округу перепугали?

– Но он же – видите? – У Жени стучали зубы. – Видите, что с ним?!

– Ну, и что с ним такого страшного? Пойдемте. – Тамара Ильинична уже шла к дому; Женя с ребенком на руках бежала за ней. – Вижу, температура поднялась. Прививку ему сделали. Я же Юре сказала вчера, незачем было сразу на дачу везти, дома надо было три дня выдержать. Сам врач – и такая беспечность!

– Но почему же судороги? – спросила Женя уже в доме.

Она одной рукой стягивала с ребенка пижаму, пока Тамара Ильинична доставала из упаковки шприц и вскрывала какую-то ампулу. Судороги у мальчика стали как будто меньше, он немного обмяк у Жени на руках, перестал бить ножками.

– Почему? Держите, держите пока язык, не отпускайте, – велела Тамара Ильинична. – Судорожный синдром от гипертермии, это бывает. Сейчас уколем – и пройдет. Аспирин надо было вовремя дать и водкой растереть.

– Я не успела, – пробормотала Женя.

– Надо успевать, – назидательно сказала докторша. – Во-от так, Ванечка, ай молодец какой, не боится укольчика! Умница, маленький. Посмотри, и кисонька твоя за тобой пришла, ай какая рыженькая!

Пока она делала укол, потом выслушивала ребенка, Женя присела на стул. Ноги у нее сделались ватными, в ушах звенело. Никогда в жизни она не испытывала такого страха! А если бы он умер?

– От этого не умирают. – Тамара Ильинична словно прочитала Женины мысли; наверное, по ее лицу это нетрудно было сделать. – Здоровенький мальчик, ничего страшного. Прививку эту в три месяца первый раз надо было делать, а не в полтора года. Вот и реакция, надо было иметь в виду, что это возможно. Валерьянки выпьете? – предложила она. – Или водочки?

– Нет, спасибо. – Женя встала, попыталась улыбнуться. – Можно ведь уже его забрать? Спасибо, Тамара Ильинична, если бы вы знали, как я перепугалась.

– Да уж заметно было, – улыбнулась та; только теперь Женя разглядела, что это не грозная богиня, а седенькая старушка в тапочках с помпонами. – А вы кто будете Ванечке? Мы еще с Милечкой покойной были подруги, – сказала она, словно извиняясь за свое любопытство.

– Я? – проговорила Женя. – Не знаю еще, кто ему буду… Для него кем я буду, – поправилась она. – Но уж кем-то буду точно, как вы думаете?

– Посмотрим, – пожала плечами старушка. – Это ведь как Бог даст.