– Все верно. Кристалл тщательно оберегает свое пространство от изменений. В первую очередь, это оболочка, которая не пускает внутрь пространства ничего, даже фотоны света со своей скоростью не пробивают наружную стену «мешка». Большая часть световой энергии поглощается его поверхностью, чтобы во время выброса вернуть энергию обратно. Во время выброса «мешок» шикарно светится.

Птица замолчал, давая остальным переварить услышанное. Все-таки не каждый день тебе рассказывают про машину времени. Санитар уловил суть легко, остальные пытались сохранить в памяти каждое слово и разобраться хотя бы в главном.

– Про кино я понял, – поделился впечатлениями Крюк. – Про остальное не очень, но про кино понял. Значит, в «мешке» под Яновым тоже этот темпоральный контур?

– Да.

– И после каждого выброса время там идет назад?

– Да.

– Тогда Машу и второго старателя должно было вытолкнуть из контура во время выброса? – размышлял вслух Санитар.

– Не совсем. Я забыл сказать про обновление. – Птица задумался, подбирая слова. – Иногда защиту кристалла все-таки пробивает. Это происходит, когда кристалл не справляется с ворвавшимся в него потоком, он бросает все силы на сохранение собственной материи, и при этом, как бы забывает прежнюю запись, и ему приходится создавать новую. Такой сбой происходит при разрыве оболочки при помощи ДП, поэтому, как только ДП перестает держать стенку контура в разорванном состоянии, кристалл переписывает информацию заново, создает новую «точку отката». Теперь точка отката – тот самый момент, когда Мэг и Монгол вошли в контур, и после каждого выброса время в консервах начинается именно с этого момента.

– А нельзя проделать новую дыру в стенке и выпустить оттуда всех троих? – уточнил Санитар.

– Нельзя. Оболочка контура даже в момент разрыва стенки не пропадает полностью. Исчезает только наружная половина, состоящая из силового поля, а внутренняя, аномально-энергетическая, сохраняется и не дает материи выходить за ее пределы. То есть она превращается в одностороннюю мембрану – войти в контур можно, а выйти никак нельзя. Только если сорвать кристалл.

– А почему с ними нельзя связаться?

– Стенки «мешка» не пропускают ничего ни наружу, ни внутрь, включая электромагнитные волны любой длины. Ничего. Глушняк. Полный. Макс поднялся, подошел к зарешеченному окну и выстрелил из пистолета в небольшую кошку, которая уже минут пятнадцать скреблась по краю крыши. Вроде бы и вреда от нее не было, зато шумела она изрядно, мешая думать. А подумать было о чем.

– Они живы и их надо спасти. – сказал Санитар в наступившей после выстрела тишине.

– Да это-то понятно, – протянул Крюк. – Хотелось бы разобраться, что там внутри, но, кроме того, что там «машина времени», я, честно говоря, полезной информации не получил.

Ты мне вот что скажи. Если мы опять залезем в этот твой контур, «точка отсчета» снова передвинется?

– Естественно. Она будет создана, как только контур за нами захлопнется. Поэтому очень важно попасть в контур, как можно раньше после выброса, чтобы Монгол и Мэг еще не успели попасть ни в какую передрягу. Я думаю, они сообразят сразу не лезть в пекло, они ведь знают, что кто-то может прийти их спасать. Я бы на их месте подождал около суток, чтобы дать нам фору.

– Мы должны попасть внутрь в том же месте, где вошли они?

– Боюсь, выбор небогат. Для проникновения пригодны всего две точки – это наиболее слабые места в стене консервов. Они относительно недалеко друг от друга, так что проникновение через любую из них будет считаться нормой.

– Сколько у нас времени на то, чтобы сорвать кристалл?

– Около трех-четырех дней. До следующего выброса будет около недели, хотя ты и сам знаешь, как доверять нашим прогнозам. Ну, и добавь еще, что надо дать фору для высадки десанта, это минимум день-два, иначе теряется всякий смысл. Забрать нас оттуда смогут только военные, так что их сбрасывать со счетов нельзя.

– Разумно, – согласился Крюк. – Но, я так понимаю, вам тоже не помешает сделать небольшой запас перед тем, как лезть в самое дерьмо?

– Если будет такая возможность, то да. Но вряд ли кто-то придет нас спасать. Наше проникновение в «мешок» – это что-то вроде жеста отчаяния. Правительство проект закрыло, воевать из-за нас с сектантами никто не будет.

– Хорошенькая перспектива, – усмехнулся Макс.

– Что нас ждет внутри, информация есть? – продолжил расспросы Крюк.

– Почти ничего. «Мешок» под Припятью, недалеко от станции Янов – один из самых первых и самых старых «мешков» в Зоне, и уж точно самый большой. К сожалению, многие годы пропали зря, с тех пор как в городе окопалось «Братство Зоны», доступа к этому «мешку» у нас не было, потому и изучен он был мало.

Консервы накрыли завод в марте две тысячи седьмого, меньше чем через год после образования Зоны. Тогда здесь работали только военные, но после первого мощного выброса почти все погибли, а старателей вроде вас тогда еще не было. Мы попадем в прошлое Зоны, и чего от нее ждать, неизвестно.

– Одно радует: монстры тогда послабее были, чем нынешние, – поделился мнением Макс. – Химер и контроллеров не было, карлики вроде тоже позже появились.

– Зато были кровососы, плоти и зомби, – влез Санитар. – И их там навалом.

– Откуда ты знаешь?

– Мне снится не только тот сон, который видят все, другие тоже. Я видел все, через что прошла моя сестра, с того момента, когда она вошла внутрь консервов. Как погиб Долл, спасая Машу, как они пробивались в подвал. Я вижу весь пройденный ею путь.

Санитар в двух словах описал то, что является ему во снах. Потом пришлось повторить, только очень подробно. Крюк и Макс вслушивались в каждое слово и задавали очень много вопросов, но оказалось, что Санитар почти не помнил подробностей. Лишь основные моменты – кто, когда и почему напал на умников. Особенно много расспрашивали про туман, погубивший старательшу, и про «поле артефактов». Как раз про это Санитар-Алекс почти ничего не знал.

– Это же все меняет! – восторженно воскликнул Птица, когда Санитар замолчал. – Вы понимаете? Мы теперь знаем, где, когда и какую опасность ждать. Плоти, кровососы, зомби!.. Теперь мы к этому готовы и нам будет гораздо легче дойти до кристалла. Теперь мы знаем, что нельзя соваться в тоннель, будем искать дорогу поверху, не теряя времени на подвалы.

– А зомби? – остудил его пыл Макс. – Тридцать свежих вооруженных зомбяков – это что, мало что ли?

– Не скажи, – вступился за умника Крюк, – предупрежден, значит, вооружен. Тридцать зомби против шести стволов – не так уж много. Бросить пяток гранат, остальных добить. Другое дело, что неизвестно, что ждет дальше. Сколько там еще придется идти до кристалла?

– Метров триста, плюс-минус.

– А откуда там вообще тридцать вооруженных зомбяков? – озадачился Крюк. – Это даже не отряд, они не могли оказаться там случайно.