И пошло, и покатилось все по наклонной плоскости. «Отпетушили» его еще на этапе. И Сашенькой нарекли. Прилепилась к нему эта кликуха на веки вечные. Ничем ее теперь не смыть. Жить хочешь, подставляй тогда свое «очко» каждому встречному-поперечному. А зэки, оголодавшие без баб, редко когда оставляли его в покое.

Годы на зоне сплелись в его сознании в один адский клубок кошмара. Он не жил и даже не существовал. И если бы не злоба на оставшийся за «колючкой» мир, он бы давно наложил на себя руки. Эта злоба давала ему силы стерпеть все ужасы его петушиной жизни. Он верил: придет когда-нибудь тот час, когда он еще раз столкнется с Леночкой на узенькой дорожке.

И вот наконец дождался. Прозвенел долгожданный звонок, и он уже за КПП проклятой зоны.

Да здравствует свобода!

И снова он Александр Макарович, не Сашенька, не «петух», не пидер. Пусть в кармане у него не паспорт, а всего лишь справка об освобождении, но он все же свободный человек.

Ему бы радоваться, да только его душила злоба. Он спешил. Спешил в родной Нагибинск. Спешил к Леночке. К этой сучке Леночке!

Жена, его новая жена, бросила его. Продала квартиру и уехала в другой город. На что он ей, этот зэк?.. Никто не ждал его в Нагибинске, никому и нигде он не нужен. Только Леночка ждет его, ждет не дождется. И скоро она его получит.

При мысли о предстоящем удовольствии его начинал душить демонический смех. Он оказывался на грани безумия, но не отдавал себе в этом отчета.

Из лагерей Александр Макарович возвращался с пустым карманом. Ну какие нынче у зэка заработки?.. Лишь бы на хлеб в зоне хватило. Но на одном из вокзалов ему повезло. Какая-то подслеповатая гражданочка приняла его за добропорядочного. И попросила приглядеть за чемоданами, сама же куда-то ушла. Ну и дура. Недолго думая, он подхватил ее вещи, только его и видели.

В одном чемодане оказался полный набор столового серебра. Его он толкнул за бесценок, всего за три «лимона». Но этого ему хватило, чтобы привести себя в порядок, стереть с лица зэковскую грубость.

И вот он снова прежний Александр Макарович, обыкновенный российский гражданин, неторопливой походкой шествует по улицам родного города, входит во двор некогда своего дома.

Леночка! Он сразу же увидел ее. Вот она, родимая. Сидит себе на лавочке у подъезда, качает в коляске малыша. Сколько лет прошло, она уже давно не девочка, муж, наверное, есть. Но Костоглодов ее узнал. Ну нельзя ее не узнать.

«Здравствуй, Леночка! Вернулся твой мужчина! Твой первый в этой жизни мужчина. Надеюсь, ты ждала меня».

Александр Макарович с трудом удержался, чтобы не расхохотаться. Его снова накрыла волна безумия. Но все же он сообразил, что следует не попадаться Леночке на глаза.

Она не должна знать о его приезде. Пока не должна. А то на радостях может рассказать об этом своему мужу, родителям. Те же наверняка поднимут шум, упрячут от него Леночку, мечту стольких лет его жизни.

Он еще не знает, как остаться с ней наедине. Но это обязательно произойдет. Скоро никто не сможет помешать им вдоволь насладиться друг другом.

* * *

Елена Новицкая удачно вышла замуж. Муж ее, Валера, симпатичный, добрый и не из бедных. Пусть и не бог весть какой, но свой бизнес. Дом, машина, дача. Весь «совковый» набор для полного счастья. Настали другие времена, появились иные представления о хорошей жизни, но она довольна тем, что имеет. Ей всего хватает.

Пока муж на работе, она обычно навещает родителей. Никак не могут нарадоваться старики внуку, маленькому Сереженьке. Но долго у них она не засиживается. Валера обычно возвращается поздно, уже затемно. Но, бывает, приходит и пораньше, часам к шести. Придет с работы рано, как все нормальные люди, а ужин еще не готов. Вот этого быть не должно.

Их дом всего в один этаж. Но просторный, в нем пять комнат, холл, санузел – это вам не пустяк. И обстановка вполне приличная. Полный комплект мебели, видеодвойка, музыкальный центр. И кухня есть. Огромная, со всеми цивилизованными атрибутами для домохозяйки. Лена чувствовала себя на кухне как рыба в воде.

Сегодня на ужин овощное рагу. Любимое блюдо мужа. А готовит она вкусно.

Так, нарежем мяса. Поперчим. Обжарим лук. Сложим все это в кастрюлю...

Но почему ей сегодня как-то не по себе? Будто кто-то настойчиво влезает в ее мысли, не дает сосредоточиться на привычном деле. Может, в доме кто-нибудь есть?

Лена остановилась, замерла, прислушалась.

Тишина. Сереженька спит себе спокойно в своей кроватке. Он всегда после обеда долго спит.

И все же она чувствует, в доме есть кто-то посторонний. И он глядит ей в спину.

Она обернулась. Никого.

Лена взяла в руки тяжелый кухонный нож. Прошла с ним через кухню, потом по коридору. Заглянула в комнату, где спал малыш. Инстинкт матери.

Все спокойно. Сереженька спит, улыбается во сне.

Комната за комнатой... Она обошла весь дом. Никого. Гнетущая пустота. Но почему-то страшно.

Ей захотелось сгрести в охапку сынишку и бежать на улицу, снова к родителям, пока не приедет муж. Но кто же его тогда накормит? Он придет, как всегда, голодный.

Хочешь не хочешь, а надо возвращаться к плите.

На столе, на разделочной доске лежал листок бумаги. Раньше его не было.

«Привет, дорогая! Я вернулся! Теперь наконец-то мы сможем закончить когда-то начатое. Твой Александр Макарович».

Какой Александр Макарович? Откуда вернулся? Что значит «закончить начатое»? И как оказалось здесь это идиотское послание?..

– Ничего не понимаю, – удивилась она вслух.

– Сейчас поймешь, – прошептал ей на ухо чей-то голос.

Лена резко обернулась, и тут же ей на губы легла широкая полоса клеящего скотча. Мгновение, и ее тело оказалось в тисках чьих-то сильных рук.

– Не брыкайся, дорогуша. Я вернулся.

Гадкая улыбка исказила лицо непрошеного гостя. Но она его узнала.

Александр Макарович, подонок, мразь и насильник. Это он когда-то надругался над ней, еще девочкой. Как долго не находила она себе места после того случая, плакала, проклинала негодяя. Его посадили, но вот он вернулся.

Внутри у нее все судорожно сжалось. Ноги, руки потяжелели, тело отказалось повиноваться. У нее не было сил для сопротивления.

* * *

Тело Леночки было таким гладким и податливым. Она позволила себя раздеть.

Он грубо ухватил ее за волосы и подтащил к столу, завалил на спину. Вот оно, ложе их любви.

Лена по-прежнему не сопротивлялась.

– Ты ждала меня, дорогая. Ждала!.. Я так соскучился по тебе!.. Наконец мы вместе. Ты моя, – в исступлении бормотал он, раздвигая ей ноги.