На этот раз чужесть Арахны дошла до всех, кто хотел принимать желаемое за действительное. Значит, традиция пауков допускает появление новых детей только в начале Нового Солнца. Поколения строго между собой разделены, и каждое проходит по жизни строем в своей возрастной группе. Люди могли только догадываться, какова может быть причина, но «Час науки для детей» явно был прикрытием серьезного нарушения этого табу. В баре Бенни стало пусто и грустно, и Рита стала поговаривать насчет снятия глупых картинок. А Эзр позволил себе надеяться, что цирк кончился.

Но зря надеялся. Четыре дня назад мрак внезапно рассеялся, хотя тайна осталась. Сообщения радиостанций Гокнанского Аккорда объявили, что представитель Церкви Тьмы проведет с Шерканером Андерхиллом диспут на тему об «уместности» его передачи. Траг Силипан обещал, что зипхеды будут готовы и смогут переводить передачу в этом новом формате.

Теперь часы Бенни, отмеривающие арахнианское время, отсчитывали секунды до спецвыпуска «Часа науки для детей».

Сидя на своем месте в другом углу бара, Траг Силипан, казалось, не замечал напряжения. Они с Фамом Тринли о чем-то говорили вполголоса. Эти двое собутыльников все время строили какие-то планы, но никакого воплощения эти планы не получали. Странно, я привык думать, что Тринли – шут громогласный.

«Волшебные локализаторы» Фама оказались не блефом – Эзр уже заметил эти пылинки. Нау и Брюгель начали использование этих устройств. Каким-то образом оказалось, что Фам Тринли знает о локализаторах такое, чего не было даже в самых глубоких разделах библиотеки флота. Может быть, это понял лишь Эзр Винж, но Фам Тринли – не совсем пустозвон. Все больше и больше Эзр догадывался, что старик совсем не дурак. В библиотеке флота секреты таились повсеместно – иначе и быть не может с хранилищем таким большим и таким древним. Но чтобы этому человеку был известен секрет настолько важный… Нет, Фам Тринли должен был быть кем-то очень важным и очень давно.

– Эй, Траг! – крикнула Рита, показывая на часы. – Где твои зипхеды?

Обои бара все еще показывали лес какого-то природного заповедника Балакреи.

Траг Силипан поднялся из-за стола и выплыл в пространство перед зрителями.

– Все путем, люди. Мне доложили – только что «Радио Принстона» включило заставку к «Часу науки». Директор Рейнольт через минуту включит зипхедов в линию. Они все еще синхронизированы с речевым потоком.

Раздражение Ляо улеглось.

– Отлично, Траг!

Силипан поклонился, принимая славу за то, в чем был ноль его заслуг.

– Итак, через несколько мгновений мы будем знать, какие странности сотворил этот самый Андерхилл со своими детьми… – Он склонил голову, прислушиваясь к личному источнику данных. – Вот они!

Исчез дождливый сине-зеленый лесной пейзаж. Стена за стойкой вдруг вытянулась и превратилась в один из залов заседаний Хаммерфеста. Справа в кадр вплыла Анне Рейнольт, искаженная ракурсом – этот кусок обоев не справлялся со стереоизображением. За ее спиной появилась пара техников и пятеро зи… фокусированных. Среди них была Триксия.

Вот тут-то Эзру и захотелось заорать – или забиться в темный угол и притвориться, что мира не существует. Обычно эмергенты держали своих зипхедов глубоко в системе, будто испытывали какой-то рудиментарный стыд. Обычно эмергенты получали результаты от компьютеров и наголовных дисплеев – сплошь графика и санитарно отфильтрованные данные. Бенни говорил, что в начале этого дурацкого спектакля Чиви только голоса зипхедов транслировали в бар. Потом Траг рассказал о том, как переводчики подыгрывают своим речам, и передача стала визуальной. Конечно же, зипхеды не могли проинтуировать язык жестов пауков, слушая их радио. Так что визуализация была бессмысленной, но ее хотели собравшиеся вокруг Эзра вампиры.

Триксия была одета в свободный комбинезон. Волосы ее развевались, частично перепутанные. Эзр сам их тщательно расчесал только 40 Ксек назад. Она пожала плечами, освобождаясь от рук надзирателей, и схватилась за край стола. Переводя взгляд из стороны в сторону, она что-то сама себе бормотала. Потом вытерла лицо рукавом и притянула себя к стулу. Остальные сделали то же с тем же рассеянным видом. У большинства были скорлупки. Эзр знал, что они видят и слышат – перевод среднего уровня с языка пауков. И это был мир Триксии.

– Есть синхронизация, директор, – сообщил Рейнольт один из техников.

Директор по людским ресурсам проплыла вдоль шеренги рабов, передвигая нервничающих зипхедов; зачем – Эзру было невдомек. Он знал, что у этой женщины есть особый талант. Сука с каменной мордой, но она знала, как получать от зипхедов результаты.

– Ладно, запускаем их в дело.

Она отодвинулась с дороги. Зинмин Броут поднялся с кресла и уже говорил напряженно-радостным голосом ведущего:

– Здравствуйте, с вами Раппопорт Дигби и вы слушаете передачу «Час науки для детей».

В этот день папа привел с собой на радио их всех. Джирлиб и Брент ехали на верхней палубе машины и вели себя очень серьезно и по-взрослому – и выглядели почти как рожденные в фазе, так что не привлекали внимания. Рапса и малыш Хранк все еще были так малы, что могли сидеть в папиной шерсти; может, еще год пройдет, когда они станут возражать против названия «младенцы».

Гокна и Виктория Младшая сидели сзади, каждая на своем насесте. Виктория глядела через дымчатое стекло на улицы Принстона. И чувствовала себя от этого немножко королевой. Она чуть наклонила голову в сторону Гокны – быть может, сестра была ее фрейлиной.

Гокна повелительно фыркнула. Она были похожа на сестру и наверняка думала то же самое – только Великой Правительницей была она.

– Па, если сегодня ты ведешь передачу, зачем мы вообще нужны?

Папа засмеялся.

– А никогда не знаешь, как повернется. Церковь Тьмы считает, что Истина у них в кармане. Но вопрос в том, знает ли их диспутант хоть одного внефазного ребенка. При всем своем негодовании она может оказаться вполне приятной теткой. Возможно, при личной встрече она не сможет метать молнии в малышей потому только, что они не того возраста.

Возможно. Виктории вспомнился дядя Хранк, который ненавидел самую идею их семьи… а их самих в то же время любил.

Машина ехала по запруженным улицам, по пересекающему город проспекту, выводившему к Холму Радио. Станция Принстона была старейшей в городе – папа говорил, что она начала работать еще до последней Тьмы и была тогда военной радиостанцией. В этом поколении владельцы ее существенно расширили. Они теперь могли бы построить студии в городе, но слишком держались за старые традиции. И потому поездка на станцию была увлекательным объездом все вокруг и вокруг холма неимоверно высокого, даже выше, чем холм, на котором жили Андерхиллы.

На улицах еще лежал утренний иней. Виктория перегнулась к насесту Гокны, и они обе прильнули к стеклу, чтобы лучше видеть. Была середина зимы и почти Средние Годы Солнца, но она видела иней второй раз в жизни. Гокна ткнула рукой на восток.