– Миазмы. Она вызывает к жизни миазмы, – охрипшим голосом произнесла Луиза. – Надо сообщить на остров Фэр.

Луиза повернулась, чтобы убежать из комнаты, и почти столкнулась со следившей за ней от дверей темной фигурой. Вскрикнув от испуга, Лаваль отпрянула назад.

Екатерина выглядела абсолютно невозмутимой и, чуть улыбаясь, промолвила:

– Вам мат, дорогая Луиза.

День обещал быть жарким, июльское солнце палило уже с утра, воздух нагрелся, становилось душно. У Арианн, отправившейся из дома поискать Ренара, намокшее платье прилипало к телу, но она твердо решила поговорить с графом, прежде чем тот возобновит поиски ле Виза.

Когда девушка проснулась, в голове четко отдавался мягкий упрек матери.

«Этот человек спас вас, и вы, тем не менее, вынуждаете его спать в палатке? Моя дорогая, это не похоже на гостеприимство Хозяйки острова Фэр».

Как всегда, мать была права. Арианн направилась в лес, окаймлявший Бель-Хейвен. Когда над головой сомкнулась густая крона, стало легче, прохладнее. Она с наслаждением вдыхала бодрящие запахи леса.

Ренар не поставил, как он грозил, палатку у самых ворот. Вместо этого выбрал для лагеря место у пересекавшей имение Бель-Хейвен речушки. Приближаясь к месту, Арианн ускорила шаги, боясь, что опоздала.

Но в лагере кто-то определенно все еще находился. Она слышала глухой стук топора. Раздвинув ветки и выглянув на поляну, девушка увидела Геркулеса, привязанного в тени неподалеку от парусиновой палатки внушительных размеров в ярко-синюю и кремовую полоску вроде тех, что воздвигают на турнирах рыцари для отдыха между схватками.

Орудовавший топором мужчина был скорее похож на дровосека, нежели на рыцаря. Солнечные лучи высвечивали золотом каштановые волосы Ренара и блестели на потных руках. На нем были только короткие штаны и широкая полотняная рубаха с засученными по локти рукавами. Босые ноги чуть расставлены. Словно без всяких усилий, Ренар ритмично взмахивал топором, раскалывая на дрова толстую колоду.

Хотя его волосы уже взмокли от пота, на лице было написано удовлетворение плодами труда. Казалось, Ренар получал огромное удовольствие от таких незамысловатых занятий; возможно, из-за того, что поиски де Виза оказались бесплодными, Ренару надо было как-то убить время.

Еще утром шокированные слуги рассказывали ей, что в последнее время, пока она принимала роды или ликвидировала в местных семьях вспышку малярии, Ренар тоже был занят делами. Собирал с деревьев яблоки, чинил поломанные при налете ставни, даже помогал чистить конюшню.

– Я… я пытался удержать его, госпожа, – дрожащим голосом докладывал Фурш. – Это негоже джентльмену, особливо графу.

Габриэль заметила, что чем дольше Ренар остается на острове Фэр, тем проще выглядит, становясь похожим на деревенского мужика. Но Арианн думала, что, хотя и странным образом, Ренар все больше оказывается самим собой.

У девушки было ощущение, что перед ней на короткий момент возникал вольно бродивший по горам паренек по имени Ренар, с открытой душой, простой, полный энергии и любящий радости жизни.

Граф был настолько увлечен колкой дров, что даже не заметил Арианн, когда та вышла на поляну. Первым почувствовал ее присутствие Геркулес. Огромное животное напряглось, выгнуло шею и насторожило уши. Жеребец негромко заржал, словно предупреждая Ренара.

Уже замахнувшись, Ренар удержался и, раздув ноздри, как и буйный жеребец, стал принюхиваться к ветру. Но, увидев Арианн, расслабился и улыбнулся. Он опустил топор, воткнул в колоду и шагнул успокоить норовистого коня.

Похлопывая Геркулеса по шее, Ренар уговаривал:

– Спокойно, старина. Где твои глаза? Это же никакой не крадущийся к нам охотник на ведьм, а наша хозяйка.

К удивлению Арианн, Геркулес, фыркнув, стал тыкаться мордой в плечо Ренара. Тот сделал вид, что внимательно слушает, что «шепчет» ему по секрету конь.

– Что ты говоришь? Что встревожился, потому что слыхал, что в этих лесах водятся привидения? А теперь понял, что здесь бродят и феи.

Пересекавшей поляну Арианн было забавно и удивительно наблюдать такие дружеские излияния между Ренаром и его норовистым конем. Геркулес и вправду игриво щипал губами ухо Ренара.

– Кажется, вы с месье Геркулесом достигли понимания, – заметила она. – Не моя ли сестренка научила вас разговаривать с конями?

– Пробовала, – с улыбкой подтвердил Ренар. – Но, пожалуй, скорее потому, что я стал вспоминать старые приемы, которым научился мальчишкой, до того как оказался не в ладах с этим миром.

По лбу его потекла струйка пота, и он, сконфуженно взглянув на Арианн, смахнул ее рукой.

– Прошу прощения, мадемуазель, за э-э… неформальную внешность. Мы с Геркулесом не ожидали гостей.

Арианн начала было уверять, что в этом нет необходимости, но Ренар уже шагал к берегу. Она шла следом, спрашивая:

– Вы здесь сегодня совершенно один? Где же остальные ваши люди?

– Я послал Туссена и остальных на материк, разузнать, не видел ли кто, как де Виз переправлялся через пролив, но начинаю опасаться, что поиски бесполезны. – Поколебавшись, Ренар добавил: – Я вам еще не говорил, но вчера в одной отдаленной бухточке мы нашли выброшенные на берег обломки лодки. Похоже, что де Виз и парнишка пытались бежать, но перевернулись. Вполне возможно, что они утонули или разбились о скалы, хотя пока их тел мы не нашли.

Арианн не могла делать вид, что огорчена гибелью де Виза, но мальчик… В памяти промелькнуло полное недоумения и страдания лицо Симона в тот день, когда Мири приговорили к пытке водой.

– Будет очень трудно сказать об этом Мири. Кажется, она в какой-то мере симпатизирует юному Симону.

– Охотнику на ведьм, который хотел сжечь ее дом? Арианн попыталась взять Симона под защиту, но Ренар устало отмахнулся.

– Спокойно, мадемуазель. Сейчас слишком жарко, чтобы снова спорить об этом юном негодяе. Если его гибель огорчит Мири, мне жаль. Однако нет необходимости расстраивать ребенка, пока мы не узнаем точно.

Опустившись на колени на травянистом краю потока и наклонившись над водой, Ренар плеснул в лицо пригоршню серебристой воды. Затем, зачерпнув в ладони, напился.

Внимание Арианн вдруг привлекли очертания его губ. На нее вдруг нахлынули воспоминания о поцелуе, жарком, страстном. Нахмурившись, она тронула рукой свои губы. Она не помнила, каким образом и когда прошлой ночью поднялась по лестнице в свою комнату. Но в ней жило воспоминание, как ее нес на руках Ренар, бережно положил в постель и ответил самым восхитительным поцелуем на ее поцелуй, как она была огорчена, когда Ренар растворился в тени. Воспоминание вдруг стало таким ярким, что она едва подавила искушение спросить Ренара…