* * *

Мы долго молчали, ехали трактом, впервые за много дней – при свете дня. Не знали, что сказать.

Около полудня добрались мы до широкой дороги, но я бы не сумел сказать, тот ли это путь, которым мы шли через лес, или другой. Однако думаю, что другой, потому как тот был почти пуст, а здесь нам уже дважды приходилось прятаться, слыша топот коней. Раз это были пятеро всадников, во второй – двое.

– Наверняка это армия, – сказал Брус. – Если уже успели вернуть Кодекс Земли, никому, кроме армии и жрецов, нельзя будет свободно путешествовать иначе чем пешим ходом, да и то – лишь по позволению.

– Отчего мы не переждали день?

– Мы приближаемся к реке. Там есть небольшой город и мост. Наверняка он перекрыт, на нем – отряды, а потому нам нужно найти способ перейти его: это возможно только днем. Это не очень важный мост, потому я надеюсь, что мы что-нибудь придумаем. Помни, в городе всегда проще укрыться. На пустошах мало людей, но именно потому каждый бросается в глаза.

Через какое-то время нас миновала двуколка, запряженная волами. Селянин, везший на нем кипу обвязанных полотном свертков, шел сбоку от повозки, с палицей в руках и не поздоровался с нами, не предложил и подвезти.

– Будет блокада и патрули на дорогах, – сказал Брус. – Этого не всегда удастся избежать. Поэтому ты должен запомнить о правиле четырех подобий. Если тебя ищут, получают описание. Простое, какое сумеют понять и выучить наизусть обычные солдаты. Если ты совпадаешь с этим описанием в одном пункте, они обращают на тебя внимание. Если в двух – делаются подозрительными. Если в трех, ты подозреваемый, и тогда, согласно правилам, кто-то из офицеров должен принять решение, что делать. Если твой вид совпадает в четырех пунктах, ты – тот, кого они ищут, и будешь задержан. Их не касается, задерживали ли этого человека ранее. Это армия. Они уверены, что если им нужно доставить юношу соответствующего возраста, должным образом выглядящего и ведущего себя как наследник Тигриного Трона, то чем больше таковых доставят – тем лучше. Лучше найти пятерых императоров, чем ни одного. Поэтому, чтобы преодолеть заставу на мосту, нужен фортель.

– А нельзя ли обойти мост?

– У нас уже нет лодки, а эта река слишком быстрая и предательская.

Дорога снова вела сквозь лес, но не такой дремучий, как раньше. То и дело мы выходили на скалистые вересковые распадки да в заросли кустарника.

Когда вышли мы из-за очередного поворота, наткнулись на странное зрелище.

На дороге стоял, накренясь, деревянный двухколесный возок, на котором, едва удерживая равновесие, сидел жрец Подземной в красном плаще, заслоняясь от солнца зонтиком. Подле оси возка копошился храмовый аколит с бритой головой, тоже в красных одеждах, но состоящих из широких штанов, плотно перевязанных вокруг лодыжек черной лентой, и странной куртке, прикрывающей только одно плечо.

Увидев нас, жрец сбросил капюшон и одним движением натянул блестящую, словно зеркало, маску.

– Эй, вы, там! – Голос жреца звенел, словно в горле его были металлические струны. – Бегом сюда! Помогите этому рукосую!

* * *

– Не найдут их? – спросил я позже, сидя на деревянных козлах и глядя на задницы ослов.

– Раньше или позже – найдут, – ответил металлический голос из-за зеркальной маски. – Найдут два голых безымянных трупа. Эти их маски – удача для нас, Арджук. Когда мы доберемся до города, тебе придется слезть с козлов и идти рядом. Ни одному солдату аколит, идущий пешим ходом и везущий удобно устроившегося жреца, не напомнит убегающего наследника престола. Но город и патрули – это всегда риск. Пришло время узнать тебе, куда мы направляемся. Случись что со мной, любой ценой доберись до Саурагара. Оттуда – до небольшого городка на краю пустыни, который зовется Нахильгиль. А там – присоединись к каравану контрабандистов соли, что пойдут через Пустыню.

– Но куда?!

– За пустыню Конца Мира и Барьерные горы. В страну чудовищ, варваров и бестий. В страну, откуда прибывают «волчьи корабли».

Я молчал.

– Но ведь там я не проживу и минуты. Люди-Медведи – людоеды, а экипажи «волчьих кораблей» – мертвецы и призраки!

– Сказки. Это единственное место на земле, где Нагель не сумеет тебя найти и до тебя дотянуться.

Мы проехали еще немного.

– Но почему ты говоришь об этом именно теперь?

– Потому что не знаю, что произойдет через минуту. В этой одежде мы можем и переехать через мост, но, вероятно, нам придется ночевать среди жрецов в Красной Башне.

Мы как раз выехали из-за поворота: Красная Башня, огромная и старая, предстала перед нашими глазами.

Кроме Грюнальди, он сам выбрал еще пару человек. Приказал им надеть черную, самую черную одежду и вымазать волосы дегтем. Соорудил краситель и нарисовал черные зигзаги на руках и лице. Повесил на шее амулет Танцующих Змей. Они молча смотрели на то, что он делал.

– Дайте мне то, что принадлежало детям. Одежду, одеяла, гребень.

Принесли. Нервно, с беготней, неспокойным обыскиванием углов, поисками по закоулкам. Но все же нашли. Какую-то шаль, что-то похожее на свитер, костяной гребешок. Деревянную лошадку. Драккайнен взял шаль и прижал ее к лицу, глубоко втягивая воздух.

Они стояли тесным кругом, вперив в него темные звериные, невыразительные глаза, и молчали в остолбенении.

Он закрыл глаза, стараясь выделить характерный, чужой запах пота, олифактные группы, но не знал, удастся ли. Запах был слишком чужим, слишком отличным. Его не удалось ни к чему присоединить. Цифрал работал на полных оборотах, но программирование не было приспособлено к распознаванию чужих.

– Кто это? – спросила одна из женщин тревожным шепотом.

– Чужеземец. Зовут его Ночным Странником.

– Это Деющий?

– Не знаю.

– Меч, нож, лук, стрелы, – сказал Драккайнен и встал. – Другого оружия не брать. Нас маловато, чтобы вступать в битву. Возьмите лошадей, которые не боятся огня и скачки в горах. Немного еды. Остальное, что бы ни понадобилось, придется добывать самим. Если увидим Змеев, шум не поднимать. И быстро собирайтесь, нам дорога каждая минута дня.

Он вышел на площадь и проверил упряжь Ядрана. Темноволосая женщина с мечом за спиной стояла, опершись о столб галереи, и смотрела на него изучающе.