— Рик! — услышала я, — Зря ты ее трогаешь… вдруг она…

Я не поняла смысла сказанного. Почти ничего, только то, что человека, держащего меня на руках, видимо зовут Рик. Рик… Такое неуловимо знакомое имя. Я знаю его?

— Рик, — медленно повторила я про себя, — Рик…Рик…

Я снова попыталась перевести свой взгляд на него, и неожиданно это получилось. Я увидела его лицо, совсем близко. Его глаза, такие странные, теплые, как нагретый солнцем песок.

Неожиданно воспоминания хлынули в мой мозг, словно поток холодной воды, прорвавшийся через плотину. Я вспомнила все. Нападение непенов на пляже, базу Стентон, ставшую впоследствии моим домом, и его. Я узнала…

— Рик… — попыталась прошептать я, но с моих губ слетело только тихое шипение.

— Рик! Отойди от нее! — угрюмо сказал кто-то рядом, — Ты же видишь, что происходит!

Он не ответил, только крепче прижал мою голову к своей груди.

— Рик, — рядом возник еще кто-то, — Я не вправе тебе указывать, но ведь все мы знаем, что нужно делать в подобных случаях. Если ты сам не сможешь…

— Нет! — прошептал Рик, — Отойдите все!

— Она может быть опасна! Убери от нее руки.

— Нет! — каким-то мертвым голосом повторил он, — Уйдите все. Я сам…

Я видела, что он чем-то расстроен, но не знала, как его утешить.

— Лекс! — прошептал он, когда остальные отошли в сторону, — Лекс, как же так? Почему?

Я увидела слезы в его глазах, хотела поднять руку, чтобы погладить его по щеке и не смогла. Да что же это со мной? Тело совсем не слушалось. Мне нужно сказать ему, что я его узнаю, что я слышу, и все помню. Я медленно закрыла глаза, на удивление мне это не сразу, но все же удалось сделать. Теперь нужно вспомнить, как можно разговаривать, как произносить слова.

— Видимо мне крепко досталось, — промелькнула мысль, — И скорее всего, чем-то ударили по голове. Поэтому все так плохо.

Я почувствовала, как меня подняли в воздух. Куда он идет, и куда несет меня? Я не знала. Наконец, Рик остановился, медленно опустив меня на теплый песок. По шороху я догадалась, что он сел рядом. Он молчал.

— Почему он молчит? — подумала я.

— Лекс… — раздался тихий стон, полный страдания, — Лекс, я не могу… Я знаю, что тебя уже нет со мной, но видит бог, я не могу…

— Что он несет? — подумала я, и неожиданно, словно разряд электрического тока, меня пронзило понимание происходящего.

Я не могу разговаривать, только шипеть. Ему советовали отойти от меня, потому что я могу быть опасна. О черт!!! Вся кожа, несмотря на жару, тут же покрылась ледяными мурашками. Вирус, так долго и мирно почивавший в моей крови, наконец, одержал верх. Я все — таки превратилась. И в это раз, видимо, окончательно…

— Нет! — бешеным метеором пронеслась мысль, — Нет! Я не хочу! Не хочу…

И он принес меня сюда, чтобы… Нет! Я не могу просто так умереть сейчас. Рик…Я вдруг почувствовала, как по щеке катится предательская слеза.

— Лекс! — ошеломленно прошептал он, — Ты можешь меня слышать?

Я с трудом разлепила налитые свинцом веки, чтобы в последний раз взглянуть в его глаза. Он смотрел на меня. Прости Рик. Я проиграла.

Тьма медленно тянула меня вниз. Теплая, мягкая, словно бархатная. Свет еще оставался в сознании, но возвращаться к нему не хотелось. Он холодный, он царапает разум, словно когтями. Там больно. Я не хочу на свет. Но там Рик. Если я не вернусь, то не увижу его больше никогда. Не увижу его глаза, не услышу его смех, не смогу ощутить его прикосновений.

В мозг снова хлынули воспоминания о том, как я закрыла его своим телом, не дав убить. Я вспомнила, как я выживала, мучаясь от ран, чтобы только увидеть его, хотя бы один раз. Хотя бы издалека. Неужели все это было зря? Нет. Я хочу вернуться к свету.

Я пытаюсь выбраться из бархатных пальцев тьмы, медленно сжимающих мое тело. Сознание уже основательно увязло в ней, выплыть будет трудно. Я барахтаюсь, чтобы освободить свой истерзанный разум от нее, но ничего не получается.

— Нет! — мысленно кричу я, но меня никто не слышит.

Я делаю усилие. Последнее, чтобы еще раз вынырнуть на поверхность и увидеть его лицо. Мне больше ничего не нужно. Рик! Я хочу быть с тобой!

Он приподнял мою голову с песка и положил себе на колени. Мне, наконец, удалось поднять руку и дотронуться до его лица.

— Прости… — чуть слышно прошептала я, снова роняя ее на песок.

В голове медленно расплывалась тьма. Я слышала его голос, что-то говоривший мне, но он слышался все дальше и дальше.

***

Я проснулась. Медленно потянулась, не открывая глаз, и перевернулась на другой бок. Сон не хотел отпускать меня, и я решила не сопротивляться. Только не очень удобно лежать, видимо подушка упала во сне на пол, или куда-то сдвинулась. Я пошарила по кровати в поисках беглянки, и… наткнулась на чью-то руку. Рядом со мной кто-то был. Я удивленно распахнула сонные глаза и встретила внимательный взгляд других глаз. Мне сразу стало теплее, как будто они несли в мою жизнь само солнце.

— Проснулась? — с улыбкой поинтересовался Рик, привлекая меня к себе.

Я кивнула, прижавшись лицом к его груди, и затихла. Вот и все. И больше ничего уже не нужно. Просто лежать, зажмурившись, и слушать удары его сердца. Жаль, что невозможно остановить время. Это была одна из тех минут, которые должны длиться вечно. Ну, или, по крайней мере, очень долго.

— Лекс! — тихо позвал он, — Ты помнишь, что было вчера?

— Конечно! — ответила я, не особо стараясь углубиться в свои воспоминания, так как в голове сейчас крутились абсолютно другие мысли.

— Расскажи, все, что можешь вспомнить, — попросил он.

Я вздохнула. Ну что за жизнь пошла? Он думает, что мне сейчас больше делать нечего? А ведь день так хорошо начинался! Проснуться с ним рядом, в одной кровати… В одной кровати??? А как он сюда попал? Я замерла, внезапно осознав, что не все так просто. Я действительно ничего не помню. Черт! Что вчера произошло? Неужели я что-нибудь натворила?

— Вчера вечером непены должны были прийти сюда, — сосредоточенно произнесла я. Рик кивнул, внимательно глядя на меня. — Потом выяснилось, что их уже кто-то ждал. Но некоторые все — таки появились здесь. Потом… — я задумалась, зажмурив глаза, потому, что так легче было вспомнить, — Потом… они напали… и все.

— И все? — удивился он.

Я кивнула.

— Не знаю, что было