Со времен Невиса Тому было известно, как много может сожрать Саласар за один присест, особенно учитывая его ненасытную страсть к мясу.

Сам же капитан был умерен в еде, за что извинился перед гостем, сославшись на то, что больной зуб пребывал сегодня в дурном настроении.

– Расскажите же мне об инквизиции, – Булль в предвкушении потер руки. – У вас в запасе, должно быть, имеется немало забавных, бодрящих историй.

– Да как сказать, – засмеялся Саласар и, отложив нож с вилкой в сторону, вцепился зубами в мясо. – Состоять на службе у Господа нашего не всегда бывает забавно.

Саласар налил себе вина.

– Как говорится, дьявол никогда не дремлет.

– Но вы ведь не отказались от привычки сжигать людей? – и Булль подмигнул бывшему инквизитору.

– Зло можно изгнать только злом, – ответил сеньор Саласар, беря себе еще кусок мяса. – Вы верующий человек, мистер Булль?

Том покосился на Булля, который с задумчивым выражением изучал свой бокал.

– Сеньор, – вдруг прошептал он и наклонился над столом. – Вы видите перед собой человека, который продал свою душу Тому, кто никогда не дремлет.

Саласар на мгновение перестал жевать.

– Вы, верно, шутите, господин капитан?

Булль покачал головой.

– Но мне было хорошо уплачено, – добавил он.

Том посмотрел на Бото, который в это время изучал гардины и то, как они были сшиты.

Булль принялся ощипывать большую гроздь черного винограда, и в беседе на какое-то время повисла пауза, во время которой можно было услышать, как ненасытный испанец снова заговорил, извиняясь за тот скудный прием, который был оказан капитану на «Океании».

– Ведь мужчине больше всего хочется мяса, – сказал Саласар и потянулся к блюду за новой порцией. – Но расскажите же мне, капитан Булль, каково это – продать свою душу Тому, кто никогда не дремлет? Мне это очень интересно, чисто теоретически, разумеется.

Булль глянул на Саласара рассеянно, потом улыбнулся ему демонической улыбкой.

– Каково это? А это все равно, что быть священником, который посвятил свою жизнь Господу, – ответил он.

– Значит ли это, – уточнил Салазар, – что вы, капитан, никогда не прислушиваетесь к Богу?

– Какому Богу? – прогудел Булль.

– Единственному истинному Богу, – сказал Саласар и склонил голову.

– Вы имеете в виду того, кто сжигает людей?

Саласар зашелся кашлем и быстро протянул свой бокал Тому, который трясущимися руками налил ему из тяжеленного графина.

Булль схватился за щеку и обругал миссис Браун.

– Зубная боль, – заметил Саласар, – может быть источником заразы.

Капитан покосился на Тома, который стоял сбоку от стола с графином наготове.

– Боль, – сказал он, – не дает мне расслабляться. При моей профессии нельзя расслабляться.

– Понимаю, – ответил Саласар.

Капитан перевел свой взгляд на Тома.

– Так ты внук Грании.

– Так точно, сеньор, – ответил Том.

– Мистер Булль, – поправил капитан, – я британец.

Том с поклоном извинился.

– И как британец я знаю, что стало с этой старой ведьмой, – продолжил Булль, глядя на Тома изучающим взглядом.

– Так ее в конце концов повесили? – Саласар с шумом высосал мозг из еще одной кости.

Булль поднялся и прошел за спину Тома.

– После грабежей и разбоев, учиняемых ею на западном ирландском побережье в течение долгих двадцати лет, она получила в 1593 году[17] амнистию и пенсию от самой королевы Елизаветы I. Разве женщины не странные существа, господин инквизитор?

Саласар вытер блестящий от жира рот.

– Должно быть, у английской королевы были на то свои причины, – ухмыльнулся он.

– Должно быть, – согласился Булль. – Кто знает, быть может, Ч. У. Булль тоже однажды получит пенсию? Что ты об этом думаешь, ирландский сопляк?

Булль крутанул Тому ухо.

– Я бы на это не стал расчитывать, – со стоном ответил Том.

– Веди себя как следует, – прикрикнул на него Саласар и добавил, что поскольку он помолвлен с сестрой Тома, то чувствует себя кем-то вроде опекуна для этого мальчишки, у которого нет ни отца, ни матери.

Булль перевел взгляд с Тома на инквизитора. Его глаза заблестели.

– В таком случае вы возложили на себя большую ответственность, сеньор. Мальчишки в этом возрасте, – ухо Тома вывернули еще сильнее, – бывают просто несносны. Но надеюсь, что после долгих лет на службе у инквизиции у вас есть опыт в воспитании подобных субъектов.

Саласар схватил вилку и забрал с блюда последний кусок мяса.

– Как говорится, если осел не желает слышать, то пусть почувствует на своей шкуре, – и Булль принялся за второе ухо Тома.

– Мне представляется, – проворчал он, – что одной плетью тут не обойтись. Ответь-ка мне, рыжая бестия, откуда у мальчишки твоих лет могут быть средства на покупку раба?

– Ой, ну что вы, он вовсе его не покупал, – Саласар зашелся громким смехом. – Этого негра он подобрал в море. Как полумертвую селедку. Кстати, это довольно забавная история, и я думаю, она придется вам по вкусу, господин капитан. Ведь этот рыжий безумец отправился путешествовать по свету, чтобы разыскать своего чернокожего недомерка, и потратил на это два года своей жизни, чтобы в конце концов найти его на дне испанского галеона.

От смеха мясо попало Саласару не в то горло, и он закашлялся.

Булль пристально взглянул на него и бросил ковыряться в зубах.

– Забавная история, – проворчал он и ущипнул Тома за щеку. – Но расскажи-ка мне, зеленоглазое чудовище, как тебе удалось вырваться из-под опеки испанцев?

Том откашлялся.

– Я убедил их в том, что раб заражен чумой, господин капитан. После этого им ничего не оставалось, как отправить нас восвояси на двенадцативесельной шлюпке, снабдив водой и провиантом на несколько недель.

– Ну и лживый же у тебя язык, приятель, – сказал Булль, усердно трудясь над ухом Тома. – Но к чему все эти усилия ради какого-то раба?

– Во-первых, – сказал Том, терпя боль, – Ньо Бото больше не раб.

– Вот как? – прогудел Булль.

– Да, я дал ему свободу.

– Доводилось ли капитану слышать нечто подобное? – рассмеялся Саласар. – Сперва скитаться два года, потом все-таки найти свою вонючую собственность, чтобы в конце концов кинуть все коту под хвост.

– Ньо Бото, – ответил Том, – родом с островов Зеленого Мыса. Быть может, капитан бывал в тех краях?