– Поставь на место немедленно!

– Ш-ш-ш, – уверенно оборвал Даррен, и не думая выполнять просьбу и поднимаясь по ступенькам на второй этаж. – Потом поговорим, ладно?

И… потерся носом о мой висок, вызвав новый всплеск горячих эмоций. Хриплые нотки отозвались сладкой дрожью в самой глубине моего существа, словно организм настраивался на Дара, чтобы чувствовать его еще полнее. Я замерла, лихорадочно осознавая, что такое происходит и с чего я так резко реагирую на этого мужчину, но мысли путались, не давая трезво анализировать, и на первый план выходили совсем другие желания и эмоции. Их сила пугала, если честно, и вместе с тем, ах, как хотелось окунуться с головой, дать захлестнуть себя, раствориться в них…

– Поцелуй меня, Вив, – требовательный, все с теми же хриплыми нотками, шепот около уха, и сопротивляться ему не осталось сил.

Я медленно повернула голову, встретившись с горящим взглядом глубоких синих глаз, и по телу прошлась горячая дрожь, затаившись внизу живота знакомой истомой. Сглотнула пересохшим горлом, так же медленно подняла ладонь, коснувшись слегка колючей от щетины щеки Дара, погладила. Он остановился прямо перед дверью, каким-то непостижимым образом угадав, где именно находится моя спальня. Потянулась к его губам, отчего-то затаив дыхание, словно в первый раз, и мягко прижалась, скользнув языком и шалея от странного ликования, сдавившего грудь. Обхватила уже двумя ладонями, шаловливо поймала нижнюю губу Дара, втянула в рот и игриво пощекотала, входя во вкус пикантной игры. Сильные руки тут же крепче прижали меня, мужчина шумно выдохнул, не прерывая поцелуя, и пинком раскрыл дверь, входя внутрь.

Я даже не поняла, в какой момент уже мои руки обвились вокруг шеи Даррена, притягивая ближе, и когда он перехватил инициативу, тоже не осознала. Просто вдруг уже его губы смяли мои, язык ворвался в мой рот, обрушив целую лавину ощущений, и я словно со стороны услышала тихий стон. Свой стон. А тело моментально превратилось в свечку, плавящуюся от слишком жаркого пламени, тонкий муслин сорочки причинял ощутимое неудобство напрягшимся, ноющим от нехватки ласки соскам. Кожа горела, став слишком чувствительной, и ведь это мы просто целовались! Ну хорошо, не просто… Я поймала себя на том, что нетерпеливо дергаю чертову куртку с его плеч, радуясь, что на Даррене обычная одежда без изысков. Губы уже покалывало от наших сумасшедших, жадных поцелуев, и их становилось катастрофически мало. Я задыхалась от нахлынувшего желания, такого всепоглощающего, что казалось, растворюсь в нем без остатка, и страх мешался с восторгом в пряный коктейль, несшийся по венам вместо крови.

Впервые за очень долгое время я чувствовала себя по-настоящему живой, так пронзительно-остро, ярко, ощущая каждую эмоцию как вспышку сверхновой. Тихо рыкнув, Дар поставил меня на ноги, не прерывая поцелуя, выпивая дыхание и заставляя дышать одним с ним воздухом. Скинул куртку, оставшись в одной рубашке и штанах, а потом неожиданно мягко обнял за талию, чуть отстранившись и глядя на меня с каким-то странным выражением. Медленно провел пальцами по лицу, вдоль носа, погладил скулы, обвел контур припухших, саднящих губ и наконец приподнял голову за подбородок.

– Не хочу торопиться, – выдохнул он, хотя меня уже трясло от нахлынувших эмоций, от его близости, от желания наконец скинуть этот чертов балахон и оказаться с ним кожа к коже, ощущать каждой клеточкой. – Хочу чувствовать тебя всю… Целиком… Как ты отзываешься на прикосновения… ласку…

Господи, от его слов внутри все дрожало и натягивалось, мышцы внизу живота скручивались в тугой узел, а голова кружилась все сильнее. Губы Дара скользили по моей шее, плечам, ключицам, оставляя влажные следы, выкладывая невидимые узоры из поцелуев, горевшие на коже огнем. Тело сделалось невесомым, неощутимым, и я отчетливо поняла, о чем писали во множестве книг, когда упоминали пресловутых бабочек. Кажется, внутри меня их сейчас порхала целая стая, щекоча невидимыми крылышками. Не помню, как Дар уложил меня на кровать, я крепко зажмурилась, сосредоточившись на ощущениях его пальцев, мягко скользящих по телу, и за ними скользил муслин, рождая целый шлейф горячих мурашек. И при этом я слышала дыхание Дара, такое же тяжелое и прерывистое, как у меня, и знала, что в его душе бушует такой же шквал, как в моей.

Но он не торопился, нет. Мучительно-медленно стягивал сорочку, покрывая каждый сантиметр открывающейся кожи едва ощутимыми, легкими поцелуями. Обнажил грудь с призывно торчащими вершинками, согрел каждую дыханием, заставив прерывисто вздохнуть и выгнуться навстречу. Я трепетала в его руках, как будто все происходило в первый раз, будто и не было всех тех мужчин, с которыми спала раньше. Теплые губы накрыли сначала одну напряженную горошину, нежно пососали, чуть втягивая, язык поигрался, обводя и мягко нажимая. А меня с каждым прикосновением простреливала молния, заставляя царапать покрывало и стискивать его, кусать губы и всхлипывать от острых вспышек наслаждения. Грудь налилась тяжестью, набухшие соски ныли и жарко пульсировали, раздразненные, ставшие чувствительными до боли. Дар отстранился, нежно лизнул сначала один, потом второй, а потом вдруг накрыл собой, обхватив лицо и подарив безумно ласковый, долгий поцелуй. В груди что-то оборвалось, горло перехватило, а мужчина приподнялся, переплел наши пальцы и проникновенно, тихо произнес:

– Я хочу слышать твой голос, Вив. Как ты стонешь и просишь еще и еще. – Его губы коснулись уголка моего рта, ладони заскользили по предплечьям. – Ты запомнишь эту ночь надолго…

От этих многообещающих слов кости словно расплавились, тело превратилось в податливый воск в умелых руках, и да, стонать я буду громко, не сомневаюсь… Губы Дара вернулись к моему телу, прокладывая дорожку из поцелуев по животу и ниже, вслед за сползающей сорочкой. Все желания сосредоточились между ног, где все горело и пульсировало, жаждая прикосновений. Чувственный голод покусывал изнутри, требуя удовлетворения, а Даррен не торопился, как и обещал… Сорочка скользнула к коленям, открывая самое сокровенное – естественно, белья я не надела. Горячее дыхание опалило нежную кожу вокруг мягких складочек, пальцы обвели вокруг… и скользнули дальше, ниже, по ногам, избавляя от одежды. Я тихонько захныкала от разочарования, выгнувшись и приподняв бедра, но мой мучитель спустился до самых лодыжек, нежно лаская косточку, ямочку под ней, стопу, каждый пальчик…

О-о-о. Он запомнил, черт. Он превратил меня в сгусток искрящих эмоций, взрывающихся вспышками от малейшего прикосновения. Он бережно перецеловал каждый пальчик, и только потом снова начал подниматься, приласкав под коленкой, нарисовав невидимые узоры на внутренней стороне бедра, горевшие огнем на слишком чувствительной коже… Снова добрался до самого верха… не дожидаясь приглашения, я раздвинула ноги, беззвучно всхлипнув и едва слышно пробормотав:

– Пож-жалуйста… Да-ар!.. – Его имя уже простонала, потому как именно в этот момент его палец невесомо обвел вокруг нежного местечка, лишь намекнув на откровенную ласку.

– Мне нравится, как ты зовешь меня. – Низкий, бархатистый шепот прошелся по нервам, как смычок по струнам, заставив все тело завибрировать в нетерпеливом ожидании. – Ви-ив… Мое наваждение…