– Кажется, мы в жопе, – пробормотала я, чувствуя, как на глаза набегают слёзы. – Телефон сел.

Лерка сурово зыркнула на меня в темноте, переступила с ноги на ногу и пнула валяющийся по соседству обломок кирпича.

– Не сел ещё, я видела, – хмыкнула она. – Ещё на минуту хватит.

– Но что можно сделать за минуту? – возмутилась я. – Мы даже карту не успеем…

Но многозначительный взгляд тут же заставил заткнуться. О да, карту мы включить не успеем, но…

– Нет, – выдохнула, осознав предложение.

– Звони.

Я хлюпнула носом, опустила голову, уставившись на мобильный в руках. Да, я признала, что нужно расслабиться и отпустить, но если позвоню, не только расслаблюсь, но и признаю поражение. Перед Стасом. Неужели мы не сможем выбраться сами? Просто развернёмся, пойдём обратно, найдём очередную табличку на доме и уже с номером успеем простроить маршрут.

Блин, не успеем! Один процент – слишком мало.

– Ре-ги-на, – по слогам произнесла подруга. – Я тебя люблю, но мы тут застынем. Нас собаки съедят.

Словно в подтверждение её слов раздался гулкий вой, потом шорох лап где-то в темноте. Серьёзно, там псина бегает? Лере-то смешно, а мне жесть как страшно.

– Ладно, – сдалась её напору. – Но запомни меня перед смертью такой, как в начале прогулки.

И я отключила авиарежим, собираясь набрать номер телохранителя, когда только появится сеть. Но не успела. Мелодия звонка с грохотом разлетелась по окрестностям. Я ойкнула, стараясь принять вызов, но первое мгновение никак не могла попасть пальцем по кнопке.

– Да? – голос прозвучал жалко, словно я до этого рыдала здесь часа три.

– Где ты? – раздалось в ответ чертовски злое.

Мне пришлось признаться. Пришлось даже согласиться, что никуда из тупика не денусь, и тут же экран телефона погас. Зарядка села окончательно.

– Ну что? – поинтересовалась Лера.

– Кажется, к нам мчит один из Всадников Апокалипсиса, – невесело отозвалась я.

По крайней мере, судя по голосу, Стас был голов убивать прямо на месте.

* * *

Он приехал через пятнадцать минут. Молча. Когда с неба всё же ливанул дождь. И тёмная аура, которая плотным, физически ощутимым коконом его окружала, не предвещала ничего хорошего.

Молча Стас кивнул Лере; открыл передо мной дверь, приглашая забраться в машину; молча поманил подругу, вынуждая и её тоже присоединиться. Единственной фразой стало «До дома довезём», обращённое к Лерке, когда она слишком активно начала отказываться.

Всё. Больше Стас не проронил ни звука. Мы молчали. Молчала стереосистема, призывно мигая значком отключенного звука. Даже гром грохотал как-то приглушённо, словно боялся нарушать тишину.

В машине витало напряжение: я угрюмо пялилась в окно, изредка кидая взгляды на Станислава; тот раздражённо вёл авто, максимально медленно и правильно, словно только вчера получил права; а Лерка предпочитала лишний раз даже не шевелиться. Когда машина затормозила у самого её дома, подруга собиралась уже распахнуть дверцу и сбежать на свободу, но Стас оказался быстрей – он галантно распахнул перед ней дверцу и протянул руку, помогая выбраться.

Я не удержалась: фыркнула и глаза закатила. Тоже мне, джентльмен нашёлся! Значит, меня можно отталкивать и лишать даже скромного поцелуйчика, а перед другими красуется, двери открывает. Пижон!

Новой волной накатила обида. Неестественная и неправильная, грозящая сломать меня и разорвать на сотню маленьких Региночек. Мозгом я понимала, что Станислав всего лишь телохранитель, он ничего мне не должен, он выполняет свою работу (и судя по мгновенному спасению нас из тёмного тупика, выполняет хорошо), а душа отказывалась хоть что-то признавать и сговорилась с моим внутренним дьяволом. «Отпусти и забудь? Не-е-ет, Региночка, подуйся на него, докажи, что это он тебя хочет, а не ты его. Что это он жаждет тебя поцеловать, а не ты».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Вот только беда была в том, что это Я хотела его поцеловать. Всегда. И обижаться нужно было только на саму себя, а не на него. Но разве логика может усмирить сердце?

Всё в том же напряжённом молчании мы доехали до своего дома. Стас припарковался, заглушил мотор, обернулся, одаряя меня задумчиво-хмурым взглядом, и впервые за полчаса подал голос:

– Регина, нам нужно поговорить.

Ядовитые слова слетели с языка, прежде чем я успела хотя бы подумать:

– О, неужели? И я вдруг стала даже не Регина Денисовна? Даже не на Вы?

– Я просто предложил поговорить.

– Извини, а я просто не хочу с тобой разговаривать. Мы можем свести это действо к минимум ближайшие дни, которые придётся вместе работать?

– Но сама же болтаешь, – нахмурившись, парировал Стас.

Видит Бог, я пыталась удержаться. Пыталась не сорваться, не закричать, не истерить. Я пыталась быть стабильной, уверенной в себе женщиной, которая успела за этот вечер успокоиться и не станет просто так срываться на мужчине. Пыталась… но не смогла.

– Я. Не. Болтаю, – процедила в ответ, кое-как сдерживаясь, чтобы не вцепиться ему ногтями в лицо. – Я цивилизованно прошу себя не трогать.

– Давай зайдём в квартиру и там уже будем скандалить, хорошо? – с тяжёлым вздохом, медленно, словно буйной сумасшедшей, предложил Стас.

Самое обидное – подействовало. Мало обиды, клокочущей в груди? На меня вдруг навалилась такая дикая усталость, такое разочарование во всём на свете, что ругаться резко перехотелось.

– Я никуда с вами, Станислав, не пойду.

– Регина.

– Для вас теперь Регина Денисовна, – перебила его я, затем покачала головой и, прикрыв лицо ладонями, попросила: – Отвезите меня, пожалуйста, в ближайшую гостиницу, а сами возвращайтесь в квартиру. Понимаю, вы должны выполнять свою работу, поэтому обещаю: за её пределы я никуда не выйду, пока не позову вас. Хорошо?

Стас замолчал. Хлопнула дверца авто, и я уже подумала было, что победила, что он согласился, закрыл машину и сейчас же отвезёт клиентку в гостиницу. Там я смогу отдохнуть, привести себя в порядок и успокоиться. Как оказалось, мысленно принять поражение – это одно, но совсем другое – продолжать находиться в одной квартире с человеком, которого…