безопасное расстояние, не обнаружив никого вокруг, то первой заговорила Эрика, обратившись к Грегори:

– Это ведь были одни из твоих подчиненных. Как ты мог целиться в них?!

– Как дерзко слышаться это от девчонки, – ухмыльнулся парень. – Они угрожали моей безопасности. Я поступил бы более гуманно, просто прострелив им головы, нежели заставлять умирать их в удушье.

Девушка хотела что-то добавить, но первым в разговор влез Кристофер:

– Они еще живы, – твердо сказал он. – Мы могли бы вовсе не нападать на них, если не ты.

Грегори сначала посмотрел на юношу с серьезным видом, а потом заливисто засмеялся. Крис сжал губы и нахмурил брови, а его глаза просто светились от ярости. Весь его взор заполоняла ненависть. К этому беспринципному парню, к лесу, от которого юношу уже воротит, от несправедливого мира, от беспокойных будней.

– А ведь мы с тобой похожи, – с гадкой ухмылкой произнес Грег. – Ты такой же высокомерный. Только прикрываешь это своей наигранной благородностью, хотя действуешь лишь в своих эгоистичных целях. Предал семью, решил исправить устоявшийся в мире строй, только потому, что тебе так кажется неправильным. Ты ведь, наверно, даже не задумывался о том, что для других это нормально? Что им не хочется перемен? Они их боятся. Слишком много менять, слишком много ломать нужно и для чего?

Скрипя зубами, Крис близко подошел к Грегори и схватил того за куртку. Слова этого парня разозлили юношу настолько, что он с трудом себя контролировал. К тому же, по всей видимости, ему действительно известное многое. Он знал даже то, в чем парень сам был не уверен.

– Это нормально? Ты ведь не был в городе. Не видел эти угрюмые мужские лица, перекошенные от злобы и женщин, измученных настолько, что головы вовсе не поднимают. А если и поднимают, то в их глазах видна лишь боль и жажда мести. Они ненавидят друг друга, но на самом деле просто нуждаются во взаимопонимании.

– Думаешь, мир может быть без насилия? Ничего подобного. Я читал эти сказки из запрещенных книг, где еще упоминалось слово «любовь». Войны, грабежи и убийства во имя этой самой любви. Ситуации схожи, так зачем что-то менять?

Крис слегка ослабил хватку, призадумавшись, после чего вовсе отпустил парня.

– Да, тогда было много бед, но и счастливых людей было больше, – с горестью сказал юноша и ушел, оставив Грегори позади.

Кристофер ушел вперед всех. Слова этого парня заставили юношу задуматься. Нет, он думал об этом и раньше. Он всем сердцем желал изменить строй этого мира, считая это правильным делом, но действительно ли это кому-то надо?

Эрика догнала юношу и с волнением посмотрела на того. Сначала она подумывала что-то сказать, но так и не найдя слов, девушка потянула свою маленькую белую ручку к руке Кристофера, только вот остановилась в нескольких сантиметрах. Юноша даже не замечал ее. Девушка остановилась и с тоской посмотрела на удаляющийся вперед хилый силуэт. Эрике показалось, будто этот силуэт начинает поглощать ослепительный свет, заставляющий щуриться. Девушка смотрела на то, как он продолжает удаляться от нее, даже не оглядываясь назад. И вдруг она испугалась. Ей стало страшно, что он оставит ее одну или что примет правила этого мира. Ведь это было так просто. Гораздо проще, чем стоять на своем, идти к цели.

Эрика помотала головой, выбрасывая оттуда негативные мысли. Даже если он и решит отступить, то она его так просто не отпустит. Мягкая улыбка коснулась губ девушки. Больше нет смысла бояться своих мыслей. Девушка побежала вперед. Она быстро догнала Кристофера и пошла рядом с ним. В этот раз юноша сразу заметил хрупкую фигурку рядом с собой. Пустым взглядом он посмотрел на нее и увидел слабую, но нежную улыбку на лице девушки.

– Чувствую себя глупцом, – нервно рассмеялся юноша и прислонил руку к своему лбу.

– Просто это так и есть, – ответила Эрика с добродушной улыбкой.

– А ты, как и всегда, слишком груба со мной.

Пара тихо рассмеялась. Нечасто у них получается так спокойно поговорить.

Джек, будто почувствовав хорошую ауру от этих ребят, хромыми шагами подошел к ним сзади и приобнял обоих.

– О чем это вы тут шепчетесь? – строго, но с улыбкой, спросил тот.

Жертвы его хватки попытались было вырваться, но для раненного парня, у Джека оказалось не мало сил.

– Да хватит уже тебе, – послышался голос Томаса где-то неподалеку. – Сердце Кристофера уже принадлежит Эрике.

– Какая жалость, – театральным тоном произнес авантюрист, рассмеялся и отпустил личностей, что так крепко держал в своих объятиях.

Девушка слегка нахмурилась, но можно было заметить ее смущение. Кристофер хотел сначала разозлиться на Джека, но взглянув на Эрику и остальных, широко улыбнулся. Прочие же участники беседы искренне рассмеялись. Дэвид и Виктор не разделяли общего веселья. Они не понимали, что это нужно ребятам, чтобы не сломаться под гнетом неприятных обстоятельств.

Грегори отвел взгляд в сторону и задумался. Вокруг царила непривычная ему атмосфера. Парень родился в той крепости и воспитывался затворником. Он не знал людей, что ему не подчинялись, а отца практически не видел. Да и предпочитал встречаться с ним как можно реже, ведь мужчина был слишком жестоким и суровым. Еще мальчишкой Грегори наказывали за любую оплошность. В присутствии отца, он мог разве что дышать спокойно и то так тихо, чтобы не мешать мужчине работать.

Парень же всегда рос любопытным. Ему было интересно, что там за той дверью, ведущей на выход. Единственная его попытка выбраться наружу закончилась месячным заключением одиннадцатилетнего мальчишки собственным отцом. Грегори тогда понял не только то, насколько суровы условия жизни в клетке, но и то, как жесток его отец. Любви к мальчику явно никто не питал. Его принесли сюда, чтобы воспитать как будущего главу этой тюрьмы. Это парень осознал эту простую истину, сидя в своей камере. Отвратительная пища, грязная вода и холодные стены разбивали детское непорочное сознание вдребезги, сменяясь жестокостью и ненавистью ко всему. Мальчик принял темноту своей души. Он стал злым и жестоким. Издевался над людьми. Его больше не тяготила чужая боль и страдания. Важно было лишь не мучиться самому.

Тем не менее, любопытство не покидало сердце Грегори. Только теперь оно извратилось и превратилось в навязчивую попытку докопаться до сути. Больше всего его интересовали люди. Стражники были похожи между собой. По крайне мере, с парнишкой они вели себя довольно однообразно. Зато вот преступники так и пестрили различными красками. Некоторые из них проклинали все. Кто-то постоянно плакал и молил о прощении. Были и те, кто смиренно