– А тут как оказалась?

– Смылась из дома, пока снова что-нибудь не вкололи. Сказала родителям, что буду тут его ждать.

– И они позволили?

– Ой, Дан, они уже почти смирились. Наверно, только молятся, чтобы я жива осталась и хотя бы относительно здорова.

– Вот не подружилась бы когда-то со мной, сейчас бы жила спокойно.

– Без Вила в смысле? Нет уж, увольте, – прозвучал лаконичный ответ.

Я наконец нашла оптимальное положение, при котором тело не так ныло, и постаралась расслабиться.

– Ой, Данка, а давай ты выпьешь эту вашу штуку для сна, – вспомнила моя подруга. – Тебе правда нужно выспаться.

– Давай штуку… ой, нет! – спохватилась я. – Кимка, я не хочу, чтобы ты видела… ну, что со мной перед рассветом делается.

Могу поклясться, что Кимка всплеснула руками и закатила глаза:

– Данк, ну тебя это больше всего сейчас волнует?

Я устыдилась: два самых близких мне человека – после дочери – неизвестно где, и положение их в любом случае незавидное. А я переживаю, что подруга увидит меня в непотребном, скажем так, виде.

– Я просто не хочу тебя испугать.

– Ой, да проходили уже это, больше не испугаешь. А если будешь спокойно спать, то я тоже задремлю и пропущу твое превращение.

– Ладно, давай шарковник, – сдалась я.

Подруга вложила мне таблетки прямо в рот, приговаривая:

– С двумя поспишь без всяких снов.

И это было очень кстати.

Я проспала довольно долго, уже и мрачный заспанный рассвет соизволил выползти на ноябрьское небо. Проснулась от того, что Вилли сунул голову в дверь и что-то шепотом спросил у Кимки. Она отвечала так же тихо, кажется, просила меня не будить. Но я сама приподнялась на локтях и подняла повязку.

– Ребята вернулись?

Вил сразу подошел ко мне. Он был уже полностью одет, как на выход. Выглядел бодрее и ногу почти не подволакивал.

– Пока нет, Дана. Ждем.

Я бессильно рухнула обратно на подушку.

– Богданочка! – Это Кимка погладила меня по плечу. – Ну не переживай так, даже я поняла, что с ними в том мире почти ничего не может случиться.

Я задумалась. Да, на первый взгляд все верно: в лесу, где остались Сашка и Орлик, нет опасных хищников – призраки не в счет – или каких-то чудовищ. Обитатели тех мест хоть и воюют иногда друг с другом, в мирное время просто так убивать никого не станут. Сашку могут принять за еще одного попавшего в Таргид через переход, а Орлика там наверняка все знают. Но почему же они до сих пор не здесь?!

– Дана, если готова встать, то собирайся, – коротко распорядился Вил. – Сейчас поедем в медцентр, сделаем тебе все необходимые анализы. Поедим там же в кафе, но позже, – Лина уверяет, что на голодный желудок эти обследования легче проходить.

Я с изумлением уставилась на друзей: нашли время. Попробовала возражать, но Вилли непривычно твердо отрезал:

– Даже не обсуждается!

Пришлось подчиниться. В ванной, содрав нещадно бинт, я впервые увидела свое лицо: вся левая сторона опухла, посинела и покрылась сеткой царапин. Белки глаз закровянились, смотреть на свет было больно, губы вздулись. Нужно попросить Кимку снова меня перебинтовать, чтобы не пугать людей.

Когда уходили из дома, Вилли показал мне лежащий на столе мобильник – он приготовил его специально для Орлика, вбил все наши номера на случай, если тот потерял или оставил свой во дворце. Дверь запирать не стали, поскольку и поселок охранялся, и сукр занял свое прежнее место в гараже.

Энцефалограмма, перевязка, окулист и прочие неприятные вещи заняли пару часов. Меня просветили со всех сторон, но не обнаружили даже сотрясения мозга. Поели мы в кафе в городе. Я рвалась вернуться, но Вилли всякий раз молча демонстрировал мне свой айфон. Похоже, друзья нарочно тянули время, чтобы я не сходила с ума от ожидания, сидя дома.

А когда мы все же вернулись, я еще с подъездной дорожки заметила, что дверь в дом приоткрыта сантиметров на тридцать. Почти вывалилась из машины, но Вилли все равно опередил, схватил за руку:

– Оставайся здесь с Линой, я проверю!

– Еще чего, я с тобой!

Кимка же молча ухватила нас за руки. Так, вместе, всей толпой, мы и ввалились в дом. Орлика я сразу увидела – он лежал ничком на диване в гостиной, прямо в одежде, только ботинки и рюкзак скинул у порога. Одна нога подогнута, вторая так и осталась на ковре, лицо тонет в меховой подушке. Я подбежала, вцепилась в плечо:

– Ты ранен?

Он перевернулся, неловко сел, посмотрел на меня осоловелыми глазами:

– Что? Нет. Просто отрубился. А как ты, как твоя голова, Дея?

Подавшись вперед, он осторожно провел рукой по повязке.

– Я в порядке, все анализы сданы. Сашка где?

Орлик отвел глаза и покачал головой:

– Мне не удалось его найти.

– Да как же так?!

Подошли ребята, Кимка подала Орлику бутылку с водой, к которой он жадно припал. Осушил до дна, сказал:

– Вы сядьте подальше от меня, чтобы я мог говорить.

Я не сдвинулась с места, давно уже не реагирую на его голос. Только опустилась на ковер и сжала руку друга. Вилли отошел к столу метрах в пяти от дивана, у них с Кимкой состоялся короткий бурный спор: он хотел, чтобы она подождала в другой комнате. Понятно, кто победил, и оба уселись плечом к плечу на высоких круглых табуретах. После этого Орлик заговорил:

– Поначалу я не сомневался, что очень быстро найду его, а не найду – так верну внушением, далеко убежать Саша не мог. Честно говоря, со второго я и начал. Но он не явился на мой мысленный зов, видно, был мне не подвластен, – те всадники хорошо его обработали. Я долго осматривал лес с высоты, спускался вниз, искал следы – никаких результатов.

– Объясни мне, почему он вообще убежал? – заметно волнуясь, спросил Вил. – Если я тебя правильно понял, когда благоприятный момент для убийства был упущен, а Дана оказалась вне его поля зрения, Саша должен был очнуться и не убегать, а, напротив, искать нас, волноваться, выяснять, что произошло. Так?

– Так, – подтвердил Орлик. – Если не был предусмотрен другой план действий. Первый – убить всадника из пророчества. Второй – убить Дею. Оба сорвались, и он мог начать действовать по третьему плану, нам неведомому.

Я тихо застонала от отчаяния, Орлик метнул на меня сокрушенный взгляд.