– Что она взяла у моего мальчика? – совсем тихо спросила Оляна.

– Его взросление, – со вздохом признался Вил. – С того момента внешне он не мог стать старше ни на день.

Я ошеломленно вздрогнула.

– Собственно, эта жертва могла оказаться напрасной, – Прадерево к тому времени слишком устало от человеческого коварства, поэтому в Шемеше людей не было совсем. Если же кому-то и удавалось туда попасть, то они уходили ни с чем, да еще навсегда утратив то, что было отдано реке. Но Прадерево позволило Теому спеть для него и после этого разрешило мальчику остаться в Шемеше навсегда. Но Теом не уставал молить, чтобы оно на время отпустило его из своего дивного города: он рвался освободить сестру, помочь своим новым знакомцам в Призрачных землях и попытаться найти Орлика. В конце концов Прадерево согласилось, взяв с мальчика клятву, что он вернется. И щедро одарило его своими плодами на дорогу. Похоже, ему все удалось, он даже добрался до Блишема, где отыскал на Сонной горе Орлика и разбудил его, поскольку был его родственником. Правда, Теом убежал прочь до его полного пробуждения, поскольку знал, что должен вернуться в Шемеш, и заранее рвал все нити, связывающие его с прошлым. Да, это он вложил в руку Орлика плод, чтобы тот стал неуязвим для Смертной Тени. Но Орлик свое яблоко отдал Дее. А Теом вернулся в Шемеш и снова перешел Самбатион. На этот раз неугомонная речка забрала его память, и он пришел в город Прадерева, не помня, что было с ним до того момента. Поэтому о том, что произошло в Блишеме, мы можем только предполагать. Румка в свой второй поход Теом не взял: тот был бы уже слишком велик, чтобы прятаться в кармане или за пазухой. Самбатион наверняка потребовала бы плату и с него, а что взять с юного ручейка? Вот Теом и покинул Шемеш тайком, без друга. Прадерево очень удивилось его возвращению, оно было уверено, что мальчик нарушит клятву, останется с родными ему людьми. И тогда же Прадерево произнесло обещание-пророчество: однажды, когда Дея вернется из небытия, – а это случится очень нескоро, – оно отпустит Теома и подарит ему шанс встретиться с теми, кого он любил, хоть и забыл.

– Да разве это ваше Прадерево знает обо мне? – ушам своим не поверила я.

Вилли глянул на меня коротко, пожал плечами:

– Думаю, так. Прадерево стояло у начала создания всего сущего. Ведь это то самое Древо жизни, о котором говорится в ваших древних книгах. Ему ведомы все пути, начало и конец любого из миров.

– Ясно…

– Итак, Теом прожил в Шемеше много веков и был там счастлив, учился, набирался мудрости, дружил с невероятными обитателями города. Но однажды Прадерево призвало его и напомнило о своем давнем обещании: Дея снова родилась. Однако Теом вовсе не обязан был уходить, если ему этого не хотелось. Подумав, Теом задал только один вопрос: может ли он как-то помочь дорогим ему людям и своему народу? Прадерево ответило: возможно. Этого было достаточно – Теом вернулся в мир людей со своим верным другом ручейком, который, конечно, превратился к тому времени в полноводную реку. Этот друг отгородил для него в землях Таргида нечто вроде острова, который охранял не хуже речки Самбатион, там Теом построил себе жилище. Время от времени он покидал остров и отправлялся бродить по Таргиду, иногда один, иногда в сопровождении друга в облике варгана. Он искал своих родных, надеялся, что они, если живут сейчас в том мире, узнают его. Сам он знал о своей семье только то, что рассказал ему Румк, то есть не слишком много. В последнем походе ему не повезло – когда он спал на поляне, его схватил ашерец.

– Он больше не всадник, мой брат? – несколько задушенным голосом спросила Инга. – Почему его дары, если остались при нем, так и не проявились? Почему он не защитился от ашерца?

– Его дары, скорее всего, и сейчас дремлют в нем, но никогда не проявятся, потому что таково его решение. Даже схваченный ашерцем, Теом предпочел принять свою участь.

Инга что-то растерянно пробормотала себе под нос, а я приободрилась: значит, и меня никто и ничто не заставит становиться опасной!

– Тогда я предложил ему перебраться в Блишем. Сказал, что если Дея вернулась в мир живых, то ее обязательно найдут, может, именно я однажды и отыщу. А уж она-то поможет ему отыскать родных, поскольку хорошо знала его родителей. Правда, была опасность, что черта вокруг Брита не пропустит Теома, ведь фактически он оставался всадником. Но мы попробовали, и все получилось. Теом поселился в Брите, а скоро позвал к себе и своего друга-варгана. Я старался делать все, чтобы Теом чаще бывал во дворце, иначе возникли бы вопросы, почему он не меняется. Именно я познакомил его с Параклеей, и скоро они стали неразлучны. Дети внешне, мудрецы душами, они нашли друг друга, и я был этому очень рад, хотя и понимал, что рано или поздно могут возникнуть проблемы.

– И что, моя дочь ничего не знает?! – завопила я. – Она же любит его!

– Конечно, Клея все знает, – поспешил успокоить меня Вил. – Теом никогда не согласился бы обмануть ее доверие. Именно твоя дочь и придумала объявить его своим женихом, после чего он мог все время находиться во дворце, и это никого не удивляло.

– Значит, он никогда не сможет выглядеть ни на день старше, чем сейчас, – пробормотала я, вдруг вспомнив, как странно он смотрел на меня тогда, при знакомстве. Сердце, кажется, сжалось до пределов горошины.

Вилли кивнул коротко и печально: он тоже думал об этом.

– Игнаций, – тихонько позвала Инга, – значит ли пророчество Прадерева, что мой отец тоже живет сейчас в Навии или в этом мире?

Вилли снова рассеянно кивнул – глубоко погрузился в свои мысли.

– Да, Инга, – перевела я.

И вдруг осознала: так вот почему мы все оказались примерно в одном возрасте и в одном времени – Орлик, я, Инга, Оляна. Значит, так пожелало некое незнакомое мне Прадерево. Минуточку, а как насчет второго пророчества?

– Вил, а почему ты решил, что именно моя встреча с Теомом запустит другое пророчество, это самое проклятие Деи? – спросила я.

И все снова затаили дыхание.

– Видишь ли, до того, как я нашел тебя, я очень мало придавал значения этому пророчеству. Ашерцы вообще любят пророчествовать, делают это с чувством и толком, и далеко не всему стоит верить. Бедных варган они, на мой взгляд, просто деморализовали многократными предсказаниями своих побед и грядущего краха Хаваима, – и он пал в конце концов. Но в последнее время, уже встретив тебя, Орлика, я стал чаще задумываться над так называемым «Проклятием Деи». Проблема в том, что это пророчество несет освобождение твоему народу, возвращение того, что было утрачено, – бессмертия души, но вместе с тем и крушение надежд, оборванные судьбы, неслучившиеся встречи…

– Ты волновался и о сестре, да? – не сдержалась я. – Клея тоже… как мы?

– Этого точно я не знаю. Она твоя дочь, наполовину всадница. И да, само собой, я думал о ней.