Теперь площадь, лишенная мраморных статуй и колонн, представляла собой утренний торговый форум. Масса перекупщиков, с восхода солнца, уже поджидали за воротами селян с сельскохозяйственными товарами, погонщиков скота, охотников с дичью и всякий сброд, что-то укравший и что-то отнявший. На каждого входившего перекупщики набрасывались волчьей стаей, спрашивая, уговаривая, а то и угрожая, желая приобрести товар за мелкие деньги. Многие не выдержав такого навала, дешево отдавали свои товары и спешили унести ноги от столичных ворот. А некоторые знали, что нужно переждать до полудня, пока последний перекупщик потащит свою добычу на большие торговые форумы Константинополя. Тогда они и выставляли свои товары на камнях развалин галерей, на постаментах от былых памятников, на сколоченных деревянных помостах, а то и просто на плитах площади.

К вечеру от всего этого оживления оставались груды поломанных корзин, разбитые глиняные изделия, растоптанные овощи и костры воротной стражи, на которых воины готовили пищу этого вечера и всего завтрашнего дня.

От этих костров, от дикорастущих кустов, от пригодных для отдыха углов и стали сходиться свободные от караула воины, надеющиеся на их милость нищие, а так же гулящие девки, что появлялись как комары с сумерками и были так же настойчивы и надоедливы как крылатые божьи создания. Еще бы! Посмотреть на что-то необычно желает каждый. Это не вкушение пищи и долгие воинские беседы, не бессмысленная торговля за женское тело, когда цена уже давно устоялась, не визгливая потасовка нищих за мозговую кость с остатками парующего мяса – это что-то забавное и притягательное, раз уж старшие рыцари спустились с уютных комнат башни на грязную площадь. Даже караульные свесились со стен со своими факелами. И не напрасно!

– Жак, открой мечи! – велел рыцарь-чужеземец своему огромного роста оруженосцу, после того как тот облачил рыцаря в полные доспехи.

Жак послушно кивнул головой, стал на одно колено и медленно развязал длинный кожаный чехол. Шеи всех присутствующих вытянулись до невозможности, а потом собравшиеся ахнули и отступили на несколько шагов. В руках чужеземного рыцаря оказался столь огромный меч, что ужаснул всех.

– Это и есть «Коготь дракона»! – широко, во весь проем открытого забрала, улыбнулся Арни де Пелак. – Удивительный меч. Редкий меч. Таких не более десятка. И столько же тех, кто умеет управиться с этим чудовищем.

И Рамон, и Райнольд, прикусив нижнюю губу, также отошли на шаг от этого «чудовища». Еще бы! Меч, клинок которого начинался от камней площади, доходил до подбородка Рамона. А если прибавить к нему рукоять, то он был даже выше афинского барона Мунтанери.

А удивиться было чему.

Трубчатая рукоять меча, покрытая кожей, имела изголовье в форме головы дракона. Но не на ней задержалось внимание афинских рыцарей, а на всем том необычном, что было на эфесе меча и далее от него.

– Что это? – едва не указал пальцем на необычности рыцарь Райнольд.

Оставшись довольным произведенным эффектом, французский рыцарь отставил от себя меч. Теперь он держал «коготь дракона» рукой за голову мифического животного. При этом острие меча уперлось между двумя площадными плитами:

– Этот меч мне достался от одного из рыцарей. Он спустился со своими людьми со швейцарских гор и натворил множество неприятностей нашему войску. Видели бы вы его в бою… Расступитесь! – крикнул Арни де Пелак и мгновенно поднял меч над головой.

Собравшиеся тут же отбежали на добрый десяток шагов. И вовремя. Французский рыцарь, играючи, описал три огромных круга мечом над головой, а потом так начал крушить невидимого врага, что у всех видевших это кровь застыла в жилах. Попадись под такой удар рука, нога, голова, и лететь им далеко от туловища. А попадись само туловище, то вмиг разделится, кроваво и устрашающе для тех, кто видит это. Натешившись упражнениями со страшным оружием, французский рыцарь возложил его на свое плечо и подошел к ошеломленным Рамону и Райнольду:

– Этот меч в умелых руках обеспечит победу против всякого пешего и конного. Он пробивает любые латы и кирасы. Рубит щиты и ломает всякое выставленное против него оружие. Владеть им это искусство, такое же, как и он сам. Вот смотрите – можно не только двумя руками держаться за рукоять меча, а вот здесь на рикассе[218]в бою перехватить одной рукой, чтобы было надежнее удержать удар противника. На эту же рикассу можно принимать меч врага, чтобы лезвие не щербилось. В этом мече много чего умного и хитро задуманного. Вот, например, кольца возле гарды. Это и дополнительная защита, и ловушка для клинков противника. А вот и контргарда… Да что рассказывать… Скорей бы бой и вы увидите, что я не зря попрошу у императора двойное содержание. И меч, и я стоим большего. Это великий эспадон[219]! Двуручный меч, против которого может устоять только двуручный меч в очень умелых руках. Таким как я, «joueurs d'épée à deux mains»[220], рады в любой армии.

– Цены нет этому мечу, – завистливо простонал Райнольд.

– Необычайно редкий и очень-очень дорогой меч, – кивнул головой хозяин меча. – Купить невозможно, но возможно приобрести его в бою. Мне это удалось, хотя и погибли при этом двое моих оруженосцев. С таким мечом можно идти впереди войска в самую гущу врага. Одним ударом я однажды свалил трех рыцарей!

– Что и сказать, – развел руки рыцарь Райнольд. – Что и сказать… А что же второй меч?

– «Пламенеющий»! – звонко воскликнул Арни де Пелак. – Это и вовсе невероятный меч!

– Вот как? – бледнея, едва выдавил из себя рыцарь из афинского герцогства.

– Сейчас покажу. А вот на ней и покажу…

Райнольд перевел свой взгляд туда, куда указывала рука французского рыцаря. На перекладине, между двух столбов висела туша только что выпотрошенной крупной свиньи. Не ожидая ничьего согласия, Арни де Пелак подал знак своему оруженосцу, и в его руках оказался и вовсе невиданный меч. Вернее даже не то. Такой меч видели многие ревностные христиане, но видели его на иконах и на церковных картинках. На тех самых, где изображен херувим, охраняющий вход в Эдем. Господь только что изгнал Адама и Еву из своего сада, а охранять вход в него поручил одному из своих крылатых помощников. А чтобы устрашить всякого желающего в глупости своей проникнуть в Эдем, Всевышний вручил своему охраннику волнообразный меч, горящий огнем.

От этого и получил свое имя очень уж особенный меч, пока увиденный в железе немногими. «Пламенеющий» уже только видом своим необычным заставлял броситься бежать всякого врага. Немногим короче «Когтя дракона», этот меч имел противо направленные изгибы на две трети клинка от гарды. При этом волны клинка были необычайно остры и чуть отгибались, как у пилы. Конец клинка был прямой, для колющих ударов, как и у обычного меча. Но волнистые изгибы творили невероятное.