Нужно было подумать о государственной службе, причем такой,чтобы и платили прилично, и в случае чего престарелому отцу полагалась быпристойная пенсия в связи с потерей кормильца. Однако какая же может бытьгосударственная служба без образования? Разве что курьером или вахтером.Правда, есть такая организация под названием «милиция»…

Всех сотрудников милиции, обслуживавших Рижский рынок,Володя знал в лицо и по именам, ибо самолично отстегивал им заранее оговоренныесуммы.

– Валяй, – бодро ответил ему знакомыйсержант, – у нас кадровый некомплект, возьмут тебя с удовольствием, темболее ты армию отслужил и прописка у тебя областная. Со здоровьем-то как?Военно-врачебную комиссию пройдешь?

– Для армии сгодился, – усмехнулся Володя. –У меня другая проблема: у отца две судимости.

– Ни фига себе! – присвистнул сержант. –Какие?

– Экономические. Но это давно было, он уже десять леткак по второй судимости освободился, работает в колхозе.

– У-у-у, тогда нормально. Сейчас всех берут, работатьнекому. На крайняк занесешь кадровику, который материалы спецпроверкиготовит, – и порядок.

– Много заносить-то?

– Ну, это на кого попадешь. Некоторым хорошей бутылкихватает, а некоторым бабло в конвертике надо нести. Да не маленький, самразберешься. Так что давай дуй в свою местную ментуру, просись в доблестныеорганы. У нас такой бардак, Вовка, что с любой биографией есть шанс проскочить.

Сержант оказался прав, две отцовские судимости Володе Юрцевичуне помешали, хотя он на всякий случай отнес кому надо бутылку дорогого коньякуи «посоветовался». Его направили в патрульно-постовую службу, через год Володясдал вступительные экзамены и был зачислен на заочное отделение одного измилицейских вузов. К 1998 году он имел диплом о высшем юридическом образовании,некоторый опыт работы в уголовном розыске, куда его взяли, когда он был натретьем курсе, и обширные знакомства в московском правоохранительномсообществе. Он обладал удивительной способностью устанавливать контакты истроить отношения, его любили и почти никогда в просьбах не отказывали. Службашла успешно, Юрцевич получал очередные звания и повышения в должности изарплате.

Вот только с личной жизнью были проблемы. Он не мог оставитьотца, а ни одна женщина не соглашалась жить вместе с тихопомешанным свекром. УВолоди несколько раз случались романы, в том числе и серьезные, но жениться таки не удалось. Особенно болезненно переживал он разрыв с девушкой, которуюдействительно очень любил, но которая наотрез отказалась выходить за негозамуж: больших денег у жениха нет, а больной отец есть. Но отправляться в походза большими деньгами Володя опасался, уж ему-то было достоверно известно,сколько опасностей таят в себе эти походы, и рисковать, пока отец жив, он праване имеет. Главное – семья, ради нее можно и нужно идти на любые жертвы, такмама учила. Правда, после расставания с той девушкой Володя всерьез задумался отом, о какой, собственно, семье идет речь: о той, в которой существуют они с отцом,или о той, которую можно создать с любимой женщиной. И чем можно и нужножертвовать – сыновней любовью или мужской? Ответа на вопрос он для себя ненашел и продолжал жить как и прежде, ежедневно ездил в Москву на службу, тратяна дорогу в оба конца больше пяти часов (на машине получалось быстрее, чем наавтобусе и электричке), заботился об отце, который с 1994 года вышел на пенсиюи сидел дома, рисовал и писал письма на тот свет. Ну и попивал, разумеется.

Володя давно смирился с тем, что сам по себе он отцунеинтересен, и, памятуя уроки толстухи Мордасовой, делал все возможное, чтобыконтакт с отцом все-таки имел место. Он добросовестно собирал сведения о жизнибратьев Филановских и регулярно докладывал отцу, приносил фотографии, которыеделал сам, и газеты, если в каких-нибудь публикациях мелькало имя владельцаиздательства «Новое знание» Александра Филановского. О «своих мальчиках» отецразговаривал с удовольствием, выспрашивал у сына подробности и заставлял помногу раз пересказывать одно и то же. Володя сперва внутренне морщился, потомпривык: в конце концов, какая разница, о чем они разговаривают, главное – онибольше не молчат, и не стоит в их доме гнетущая тишина, и появилась хотя быиллюзия нормальных семейных отношений. Отец больше не прятал рисунки, показывалих Володе, и тетради с письмами тоже не прятал, хотя написанного прочесть непредлагал, просто перестал скрывать свои занятия, и Володя чувствовал, что отецему благодарен за это. Эта благодарность была единственным теплым чувством,которое он принял от Сергея Дмитриевича за без малого двадцать лет.

В 2000 году отец умер от сердечного приступа. Заподзахоронение в могилу матери администрация кладбища запросила такие деньги,что у Володи в глазах потемнело. Он похоронил Сергея Дмитриевича на местномпогосте и молча подивился тому, сколько народу пришло и на похороны, и надевять дней, и на сороковины. Володя был уверен, что бывшего скотника, впоследние годы почти не выходившего из дома, здесь не только не помнят, номногие и не знают вовсе. И не ошибся.

– Это, Володенька, не с отцом твоим проститься пришли,ты уж прости меня, грешницу, – объяснила ему соседка, помогавшаяустраивать помины, – это люди пришли тебя поддержать. Сергея Дмитриевича,земля ему пухом, мало знали, он ведь ни с кем особо не общался, пил и то водиночку, а тебя у нас любят и жалеют, хороший ты человек, добрый, отца небросил, до последнего чуть не с ложки кормил. Думаешь, люди ничего не видят ине понимают? Все они видят, и все знают, и все понимают. Дай тебе бог счастья.Грех так говорить, но освободил тебя Сергей Дмитриевич. Теперь женишься,девушку хорошую найдешь, семью заведешь, детишек. Продавай дом и переезжай вМоскву, за твой участок хорошие деньги дадут.

Это было правдой. Колхоза давно уже не существовало, нохозяйство было крепким и обширным, и на его месте возникла крупная агрофирма,которая скупала землю под строительство и развитие собственной инфраструктуры.Дом Юрцевичей стоял на самой окраине, до него интерес новых владельцев пока недошел, и никаких коммерческих предложений еще не поступало, но долго ждать непридется, агрофирме нужны хорошие подъездные пути, и проходить они будут ваккурат по участку. Дом-то слова доброго не стоит, а вот земля под ним имеетбольшую цену, и хотя земля у Юрцевичей не в собственности, а всего лишь впользовании, выселить их за три копейки не удастся. Если только бандитовпришлют…

Володя не стал дожидаться прихода братков, сам проявилинициативу, зашел к местным властям, заручился их поддержкой и отправился к руководствуфирмы. То ли люди там нормальные оказались, то ли с властями у них быликакие-то свои особые отношения, то ли и вправду умел Владимир Юрцевич так слюдьми разговаривать, что даже самые спорные вопросы решались так, как емухотелось, но в результате деньги он получил более чем приличные.

«Все, – думал он, складывая пожитки в новенькие,специально купленные чемоданы, – теперь я могу делать то, что считаюнужным. Вы мне за все заплатите, братья Филановские. Пока папа был жив, я васне трогал, потому что он вас любил, но теперь у меня руки развязаны».